В его фильме есть и грех, и наказание, но время, в которое происходит действие — середина пятидесятых, — заставляет героев картины реагировать на все божественное менее доверчиво, чем при Иване Грозном. И не так, как сейчас, когда в своем атеизме редко кто признается. «Чудо» сравнивают и с картиной Кирилла Серебренникова «Юрьев день», поскольку оба сценария написаны Юрием Арабовым, но обращение серебренниковской героини к Богу смотрится вполне закономерным, если не единственным решением для современного человека. У Прошкина же ситуация
Разбитная Татьяна требует у матери убрать из дома все иконы — та оставляет дома лишь лик Николая Чудотворца. Но покоя не будет и ему: во время вечеринки Татьяна объявляет белый танец, хватает икону и принимается с ней кружиться, после чего внезапно застывает на месте. Те 128 дней, что девушка стоит, покрываясь паутиной, в Гречанске разбираются с «чудом». Одноглазый дьяволоподобный Кондрашов, уполномоченный по делам религий (Сергей Маковецкий), заставляет местного батюшку вместо рассказа о Татьяне цитировать Канта. Приехавший журналист (Константин Хабенский), твердо верящий лишь в то, что чеснок забивает запах перегара, начинает понимать слова своей жены: «Жить с атеистом тяжело». И, наконец, в Гречанск прибывает Никита Сергеевич Хрущев (Александр Потапов), который, немного поспорив с архиепископом насчет того, что такое есть Бог, «коммунизьм» или
К жанру теодицеи, доказывающему существование Бога, безоговорочно отнести «Чудо» не получится. Прошкин предпочитает благоговению юмор: анекдот о том, как усталый Бог говорит секретарю: «Скажи, что меня нет!», или комичного избыточного Хрущева, которому и самому быть богом нетрудно. Шутки очень освежают фильм (особенно в сравнении с «Юрьевым днем»), но при этом затуманивают потенциальный вывод: проповедь батюшки о том, что главные чудеса на свете — звездное небо над головою и нравственный закон внутри нас, тоже звучит анекдотически. Меж тем именно эти две вещи и могут послужить временной опорой атеисту, вдруг задумавшемуся о том, что 128 дней стояния с иконой — не просто затянувшийся кататонический синдром.