- Игорь Юрьевич, народ обижается на рост коммунальных платежей, дороговизну горючего, стройматериалов, лекарств. Куда смотрит ФАС?
- Мы прекрасно понимаем, что надо решительнее пресекать нарушения антимонопольного законодательства. И стараемся делать это. Хотя у нас максимальный штраф за такие экономические преступления - всего 17 тысяч долларов и все еще не принят базовый закон о конкуренции.
- Какие же средства имеются у вас в арсенале?
- В нашем законодательстве была одна грозная по смыслу, но, увы, на протяжении 15 лет не применявшаяся норма. Она позволяла по иску антимонопольного органа в суд не только штрафовать компании, но и взыскивать незаконно полученные доходы. Никто не знал, как к этой норме подступиться, а уж тем более, как незаконный доход рассчитать. Мы в 2004 году пришли в суды - и работа закипела. Поначалу выигрывали дела на десятки тысяч долларов, потом - на сотни тысяч. Единая торговая компания, по вине которой цена каустической соды за год выросла вдвое, заплатила в бюджет 750 тысяч долларов. ЮКОС за нарушение антимонопольного законодательства в Красноярском крае - 2,5 миллиона. А с Евроцемента мы намерены взыскать через суд 65 миллионов долларов. Хозяева некоторых компаний, как пылесосом, высасывают деньги из карманов граждан, цинично распределяют их между узким кругом физических лиц - как будто так и надо.
- Много монополистов в суд притянули?
- Уже немало. В Ставропольском крае ФАС выиграла дело против компании "ЛУКОЙЛ", которая вступила в картельный сговор и необоснованно завышала цены на бензин. Правомерность решения Петербургского управления ФАС, признавшего сразу несколько компаний нарушителями антимонопольного законодательства на бензиновом рынке, подтвердил Европейский суд. Было дело против ЗАО "Военно-мемориальная компания". Там несколько физических лиц зарабатывали миллиарды, полностью завладев рынком ритуальных услуг, связанных со смертью ветеранов Великой Отечественной и воинов, погибших при исполнении своего долга в мирное время.
За 2004 год ФАС приняла свыше 2730 решений и предписаний в отношении монополистов. Доля обжалованных судебных решений сократилась на треть. А ведь мы только начали переходить на европейскую практику применения антимонопольного законодательства...
- А как с этим злом воюют в Европе?
- И в Европе, и в США монополизм, картельные соглашения считаются преступлениями, особо опасными для экономики. Поэтому штрафы могут составлять сотни миллионов долларов, а за картель гарантировано уголовное преследование - до 10 лет тюрьмы. Сейчас мы тоже работаем над поправками в Уголовный кодекс. Хотим, чтобы и в России за экономические преступления реально применялось уголовное наказание - пусть не 10 лет тюремного заключения, а хотя бы 30 - 60 дней. На менеджеров высшего звена эта мера очень даже подействует. Вы только представьте - большой человек, а вместо Канар отправится на нары. У него будет и судимость, и время на осмысление текущего момента.
- Разве у нас такие уголовные дела не заводились?
- Почему же? За 15 лет МВД и прокуратура завели 350 дел, в которых фигурировали в основном стрелочники. До суда дошла десятая часть, никто в тюрьму не сел, из чего бизнес сделал вывод, что цены можно поднимать как угодно. Да и для самой прокуратуры эти дела были как бы "не свои". Никто ведь конкретно не убит, не ограблен. А то, что на самом деле ограблены миллионы граждан, в расчет не шло...
- Почему вы говорите в прошедшем времени? Разве что-то изменилось?
- Изменяется. Борьба с монополизмом стала для правительства насущной задачей, когда мы подошли к планке инфляции 10 - 12 процентов и все убедились: монетарными факторами ее уже не снизить.
- И какова же "монопольная составляющая" в инфляции?
- Если бы не злоупотребления монопольным положением, цены на товары и услуги были бы на 20 - 30 процентов ниже. Например, повышение тарифов естественных монополий на 5 - 6 процентов уже гарантирует 1 процент годовой инфляции в целом по стране.
- Некоторые СМИ обвиняют ФАС в том, что она без ножа режет Евроцемент, а вместе с ним и всю стройиндустрию. Цементникам надо расширять производство, модернизировать лежачие заводы, а вы лишаете их средств...
- Говорят, заводы у них плохие, на ладан дышат! Но ведь нынешний собственник совсем недавно купил эти семь "убыточных" предприятий за 800 миллионов долларов. Кроме того, когда в противовес монопольной цене мы рассчитывали справедливую рыночную цену на цемент, то закладывали рентабельность на уровне свыше 30 процентов. Поэтому оправдания монополиста нас не убеждают.
- Государство потребует с цементников или любого другого монополиста незаконно полученную прибыль. Но как быть гражданам, которые, строя себе жилье, ремонтируя квартиры, вынуждены втридорога платить за те же стройматериалы? Кто им компенсирует убытки?
- Во-первых, когда государство вернет незаконно полученную прибыль в бюджет, эти деньги пойдут на социальные нужды граждан. Во-вторых, как только мы выиграем "цементное дело" в суде, у всех потерпевших автоматически появится законное право взыскать с монополиста ущерб, включая моральный. Разумеется, имея на руках товарные чеки. Кстати, в некоторых регионах уже рассматриваются иски граждан, которые шли вслед за нашими.
- Как скоро появится базовый закон о конкуренции? Что вы в нем такое прописали, что лоббисты скорее костьми лягут, чем допустят его скорое прохождение в Думе?
- Их многое не устраивает. Например, предложение по введению антимонопольного контроля за природными ресурсами, включая нефть. Если кто-то сейчас задумает скупить все лицензии на медь или, скажем, молибден, он это сделает беспрепятственно. А когда будет контроль, на рынке появится конкуренция, у потребителя всегда будет выбор - у кого покупать. Мы вводим также определение "коллективного доминирования". Это когда несколько компаний по сути объединяются, чтобы диктовать рынку свои условия. Наконец, предложены оборотные штрафы - до четырех процентов от оборота фирм-монополистов за весь предыдущий год.
Закон о защите конкуренции принят правительством и в первом чтении Госдумой. Президент прислал на него развернутый отзыв. Он посчитал, что надо четко прописать весь антимонопольный процесс - правила рассмотрения таких дел, сделать процедуру еще более прозрачной. Важно, чтобы закон был понятен гражданам, бизнесу, судьям. Чтобы исключались различные его толкования.
- В Кодекс об административных правонарушениях вы планировали ввести норму "дисквалификация". Это для чиновников, которые предоставляют на местах незаконные преференции частным фирмам, нередко управляемым членами их семей. Не передумали?
- Мы это давно сделали. Михаил Фрадков и Александр Жуков настояли, чтобы изменения и дополнения в Кодекс об административных правонарушениях были рассмотрены до Нового года - одновременно с поправками в закон о конкуренции ко второму его чтению.
- Как известно, монополизм и коррупция - две стороны одной медали. Вы действительно верите, что такие законы будут работать?
- Сейчас не середина 90-х годов, когда правительство возглавляли представители монополий. Тогда восемь - десять олигархов могли прийти к президенту и склонить его принять любое решение. Теперь в политической власти страны другие фигуры. И у меня есть надежда, что существует понимание: без жестких антимонопольных законов не снизить инфляцию и не удвоить ВВП.
И вообще: государственно-монополистический капитализм уже сильно надоел. Конечно, монополизм и коррупцию быстро истребить невозможно, но стремиться к этому надо. Россияне слишком дорого платят за слияние чиновников и бизнеса. В регионах это слияние особенно заметно. Ведь как бывает: назначаются выборы мэра. У кого кандидат берет деньги на рекламную кампанию? У местного олигарха. После победы мэр обязан с кредитором расплатиться. Вот он и изымает деньги из карманов граждан, поднимая, например, коммунальные тарифы.
- Скажите честно, что самое трудное на вашем поприще? Не страшно, что монополисты отомстят?
- Когда мне задают этот вопрос, я всегда вспоминаю лица потерпевших и свидетелей по уголовным делам. Вот кто беззащитен. В сравнении с ними мы не имеем права даже заикаться о каких-то страхах.