На юбилейный концерт маэстро, который состоится в понедельник в Большом зале Московской
На юбилейный концерт маэстро, который состоится в понедельник в Большом зале Московской консерватории, съедутся выступить лучшие виртуозы планеты. Правда, сам виновник торжества играть и дирижировать не будет - последний год он, к сожалению, много болел, только сейчас потихоньку выкарабкивается после нескольких операций... Мы не стали беспокоить Мстислава Леопольдовича в реабилитационном центре "Барвиха", где он находится после выписки из больницы. Сегодня о Ростроповиче рассказывает его консерваторская соученица и давний друг - музыковед Тамара Грум-Гржимайло, автор ряда книг о прославленном музыканте (очередная вскоре выйдет в издательстве "Вагриус").
ЧЬИ ИДЕИ БРЕДОВЕЕ?
Хорошо помню первое, очень сильное впечатление от игры 25-летнего Мстислава в Большом зале Московской консерватории. Это было более полувека назад, 18 февраля 1952 года, в день премьеры Симфонии-концерта Прокофьева для виолончели с оркестром, написанной великим композитором по просьбе Ростроповича и посвященной ему. За дирижерским пультом в первый и последний раз в своей жизни стоял пианист Святослав Рихтер. Вот моя запись тех лет:
"Ростропович, длинный и худой как щепка, вышел на сцену стремительно, выставив вперед виолончель, как победительную хоругвь, а за ним - элегантный Рихтер, гордо несущий свою лобастую голову... Мне показалось удивительно ярким само действо: как Ростропович садится на стул, с какой страстью обнимает виолончель, с какой экспрессией и влюбленностью в каждый звук начинает играть..."
Лет через десять Ростропович рассказал мне, как начиналось его сотрудничество с опальным "формалистом" Прокофьевым:
- Я играл написанную для меня сонату Мясковского, а они ведь с Прокофьевым дружили. И Сергей Сергеевич пришел послушать. И вскоре сам захотел написать Сонату для виолончели и фортепиано. А потом началась работа над Симфонией-концертом. Между прочим, Сергей Сергеевич однажды мне сказал: "Ваши бредовые идеи не осуществились бы, если бы не моя безупречная композиторская техника". Каково? По-моему, это как раз моя техника способствовала тому, чтобы его композиторские идеи дошли до слушателя... А потом из газет я узнал, что и Шостакович написал свой Первый концерт, вдохновившись музыкой Прокофьева в моем исполнении.
С тех пор список "жертв" Ростроповича пополнили такие композиторы, как Хачатурян, Борис Чайковский, Бабаджанян, Бриттен, Бернстайн, Лютославский, Берио, Дютийе, Шнитке, Пендерецкий, Губайдулина, Пярт, Канчели, Щедрин... К своему 70-летию Мстислав Леопольдович загорелся идеей - довести количество посвященных ему виолончельных сочинений до ста. Амбициозный план был выполнен и перевыполнен: к сегодняшнему дню количество таких сочинений выросло до 130! Результат, достойный Овна, в гороскопах охарактеризованного как "смелый воитель". Не зря же на нынешней виолончели Ростроповича (изготовленной великим Страдивари в 1711 году) виден "шрам" от императорской шпоры Наполеона Бонапарта! Согласно легенде правитель Европы, услышав, как звучит инструмент в руках знаменитого композитора и виолончелиста Жана-Луи Дюпора, захотел сам поиграть. Но будучи дилетантом, неловко задел корпус ногой... Эту легенду Мстислав очень лелеет, подчеркивая тем самым свою причастность к ряду "великих завоевателей" и тщеславных гордецов, которые испокон веков двигали историю вперед.
ГЕНИИ РОЖДАЮТСЯ В ТЕСНОТЕ
Слыхали ль вы, чтобы при жизни человека открывали мемориальную доску на доме, где он родился? "Даже видали", скажут те, кто посетил Баку в дни празднования 70-летия Мстислава Леопольдовича и побывал у дома 19 по бывшей Колодезной улице, ныне носящей имя Ростроповичей. Бронзовая доска украшена барельефом маэстро и текстом: "В этом доме 27 марта 1927 года в семье профессора Азербайджанской консерватории Леопольда Ростроповича родился выдающийся музыкант современности Мстислав Ростропович".
День, как по заказу, выдался солнечным. При громадном стечении народа Мстислав ступает на знакомое крыльцо, поднимается по узкой лестнице в квартиру и заходит в свою комнатку. Тихо утирает слезу и садится за стол вместе с домочадцами и друзьями.
- Мы не виноваты, что Ростропович родился в такой маленькой квартирке. Но какое счастье, что этот дом сохранился! - восклицает Полад Бюльбюль-оглы, министр культуры Азербайджана, и поднимает бокал: - За славу Баку, Славу Ростроповича! Дай Бог вам здоровья! И чтобы мы здесь праздновали ваше 80-, 90-, 100-летие!
А Ростропович с бокалом в руке говорит о значении этой встречи в доме родителей, вспоминает отца, умершего в эвакуации в Оренбурге... Выпив первую чарку и воскликнув звучно "Хор-р-рошо!", приступает к задумчивым воспоминаниям в своем неповторимом стиле, где столько парадоксального юмора:
- Если кто-нибудь когда-нибудь займется исследованием моей жизни, пусть знает: у меня был только один враг. Это профессор Бурханский! (Присутствующие недоумевают - кто такой?) Хотя я его с тех пор простил... Видите ли, мама меня не хотела. Сначала она, узнав о беременности, обратилась к доморощенным средствам: ставила стул на стол и прыгала на пол что есть силы - известный народный метод. Но, знаете ли, я там держался крепко-крепко, цепко-цепко (показывает - как). И ничего у мамы не вышло. Тогда она обратилась к гинекологу - профессору Бурханскому. И он, как мне потом стало известно, заливал туда, где я находился, горячую сулему. Это был, клянусь вам, трудный период моего существования! Но результат получился ровно противоположный: мать меня носила десять месяцев вместо девяти. Когда я все же родился и профессору Бурханскому об этом рассказали, он не поверил. И даже пришел сюда, в этот дом, и попросил мать, чтобы она в его присутствии покормила меня грудью. Каково?! А позже я устраивал маме комические скандалы: "У тебя был дополнительный месяц, что ж ты не могла мне рожу сделать покрасивее?" А мать, в тон мне, отвечала: "Сын мой, скажи спасибо, что за дополнительное время я сделала тебе неплохие руки..."
"МЯГКО ГОВОРЯ, НЕ АПОЛЛОН"
Когда Ростропович узнал, что во французском языке слово "виолончель" мужского рода, - пришел в ужас. Для него она, конечно же, прекрасная Дама, обладающая роскошными формами, обожаемая партнерша по страстному акту музицирования...
Могучая сексуальность - в самой природе феномена Ростроповича. Его сестра Вероника свидетельствовала: "У Славы всегда были самые лучшие девчонки, самые красивые поклонницы, хотя он и, мягко говоря, не Аполлон". Эта удачливость маэстро в любви даже нашла отражение в фольклоре. Например, в такой загадке: "Маялся-маялся, зарился-зарился, шелестел-шелестел, да вишневой косточкой и подавился". Ответ - Ростропович. Так народная память запечатлела романы влюбчивого Славы с балериной Майей Плисецкой, певицей Зарой Долухановой, балериной Аллой Шелест и, наконец, с блистательной примадонной Большого театра - Галиной Вишневской. Разумеется, "подавился" в переводе с народного - "нарвался", то бишь женился. А если совсем конкретно, то окрутил ее, красивую и строптивую, элементарно за считанные дни. И это при том, что встретил он 28-летнюю женщину, уже вкусившую поклонение, умудренную двумя замужествами и бурной закулисной жизнью. Чем он ее взял?
Оказывается, не только присущей ему неистовостью страстного порыва, но и юмором. Рецепт старый, но мало кому под силу его выполнить: если ты в состоянии все время смешить женщину, она слабеет, размякает и... сдается. Вишневская потом вспоминала: "Анекдоты сыплются из него как из рога изобилия. Не успеваю разобраться, что со мной происходит, но иду ему навстречу..." Вот так смешил он ее, доводя до изнеможения, а потом вдруг упал на колени и кинулся целовать ноги...
Слава однажды мне рассказал: "Сначала я увидел ножки Вишневской - она спускалась по лестнице отеля. Увидел и обалдел, погиб". Из всех легенд о романе Славы и Галины эта кажется мне самой достоверной.
Давно примолкли те, кто склонен был называть Ростроповича "подкаблучником", ссылаясь на крутой нрав Галины Павловны. Окончательную ясность в этот вопрос внесла старшая дочь Ольга: "Что вы говорите? Под каким каблуком? Это он - великий и ужасный! Мы всегда его смертельно боялись. И если, например, надо было быть дома в 10 вечера, а ты приходила в пять минут одиннадцатого, то отец уже стоял на лестничной клетке буквально с секундомером в руке, и вот тебя уже берут за волосы и втаскивают в квартиру!.."
Недавно мне посчастливилось недолго повидаться со Славой, и я спросила: что все-таки для него брачный союз с Галиной Вишневской...
- Вся жизнь. Без преувеличения. Я очень счастлив, что нашел Вишневскую, что мы провели вместе уже больше полувека. Главное, мы и сегодня продолжаем обогащать друг друга. Иногда, конечно, спорим, не сходимся в каких-то взглядах. Но это и интересно, наполняет жизнь творческой энергией.
- Слава, у каждого в его семейном "музее" хранятся дорогие для него вещи. Хотя, может быть, особой материальной ценности в них и нет...
- У меня есть такой экспонат. Это чек на 40 долларов, который я, кстати, недавно предъявил гостям на нашей с Галей золотой свадьбе. Он вызвал большой интерес публики. История такова. Лет 8 назад журнал "Ридерз Дайджест" - самый тиражный в Америке - брал у меня интервью. Корреспондент спросил: "Это правда, что вы женились на женщине через 4 дня после знакомства?" Я сказал: "Правда!" Тогда он спросил: "А что вы думаете по этому поводу теперь?" Я ответил: "Думаю, что потерял четыре дня!" А оказывается, этот журнал объявил конкурс на лучший ответ. И вот за этот ответ я и получил чек на 40 долларов. С тех пор он хранится у меня в специальной рамке.
ЕЩЕ НЕ ВСЕ БУТЫЛОЧКИ ВЫПИТЫ
Нынче, несмотря на болезнь, Ростропович дал согласие возглавить оргкомитет конкурса имени Чайковского, который пройдет ближайшим летом в 13-й раз. В связи с этим само собой вновь приходит на память имя Шостаковича, ставшего председателем оргкомитета Первого конкурса в 1958 году и возглавлявшего это авторитетнейшее музыкальное состязание вплоть до конца своей жизни.
И теперь на мой вопрос, встречу с кем из великих людей Мстислав Ростропович считает самым дорогим Господним подарком, он, ни секунды не раздумывая, ответил: с Шостаковичем. С которым столько пройдено дорог и столько раз, говоря по-народному, выпито на счастье по пол-литра на двоих... И тогда, когда в 1959-м Шостакович позвал его в Комарово (под Ленинградом) и Слава играл ему Первый виолончельный концерт, выученный за четыре дня; и в памятном 1962-м, в Нижнем Новгороде, когда они жахнули заветную поллитровку в 8 утра перед дирижерским дебютом Ростроповича...
- Слава, но и ему уже в то время это было вредно, и тебе не полезно...
- Я не боюсь смерти ни капли, - отвечает Ростропович в своей типичной интонации, соединяющей неподдельное бесстрашие с неистребимым озорством. - Я знаю, что ОНИ (то есть великие ушедшие современники. - Т.Г.) меня ТАМ ждут. Я даже знаю, что на одном облаке там уже стоит для меня бутылочка... Но ты не думай, я не тороплюсь, - добавил Ростропович, увидев смущение в моих глазах. - Еще много бутылочек ждут моего внимания к себе и на этом свете.