БРАТЬЯ ДАРДЕНН: "РУССКАЯ МАФИЯ ДЛЯ ЕВРОПЫ - ПОНЯТИЕ НАРИЦАТЕЛЬНОЕ"

Жан-Пьер: Мы не очень-то надеемся выиграть, мы же из маленькой страны. А посмотрите, Франция не получала в Каннах главного приза уже 25 лет. Есть и зависть, и желание сохранить некий статус-кво. Дескать, есть только несколько режиссеров с двумя "пальмами", зачем фестивалю создавать прецедент?
- А тогда зачем вообще вам, режиссерам с мировым именем, Каннский фестиваль, зачем участие в конкурсе?
Люк: А деньги? Да хотя бы на наш следующий фильм? Ну и что, что мы известны? Каннский фестиваль (и неважно, победил ты или просто участвовал) дает мировой прокат. Поэтому нам важно, что фильм в конкурсе. Поймите нас, мы не меркантильны, но чаще для нас важнее деньги на наш новый фильм, чем слава.
- Было жаль в очередной раз увидеть "плохих русских" в хорошем в фильме.
Люк: Мы показали русскую мафию не потому, что для нас русские плохие. Вы правы, мафия могла быть и турецкая, и китайская. Но для Европы термин "русская мафия" стал уже чем-то нарицательным. Распад СССР, создание криминальных группировок, которым где-то нужно было отмывать свои грязные деньги... Вот они и осели в Европе.
- Следуя вашему фильму, получается, что, если раньше все стремились в Америку, теперь всех манит единая Европа.
Люк: Мафии нужна Европа, чтобы процветать, эмигрантам - чтобы выживать. Это же классический принцип деления мира на бедных и богатых. Что делают те же албанцы? Они правдами и неправдами приезжают сюда, пытаются найти работу, но тщетно. Вот тут то и появляется "добрая" мафия, которая готова им помочь.
Жан-Пьер: Идея фильма родилась, когда нам рассказали правдивую историю про фиктивный брак албанской девушки с бельгийцем. Весь вопрос в том, какую цену ей пришлось заплатить за этот брак.