Великая оперная дива Рената Скотто, потрясшая нашу публику во время первых гастролей «Ла Скала» в 1964 году в опере «Лючия ди Ламмермур», вошла в жюри соревнования вокалистов Международного конкурса имени Чайковского, которое проходит в
— Что связывает с русской музыкой?
— Мой любимый русский композитор — Михаил Глинка. Я бы назвала его русским Россини. Мне очень жаль, что я так и не выучила русский язык. Русские оперы занимали в свое время очень важное место в моем репертуаре — я пела в «Пиковой даме», «Жизни за царя», «Сказании о невидимом граде Китеже» — но все арии я пела на родном языке: в Италии так было заведено, что мы все пели
— Вы уже не первый год входите в состав жюри российских вокальных конкурсов. Каково ваше мнение о состоянии вокальной школы в России сегодня?
— Прогресс российских певцов налицо. Двадцать лет назад картина была такой: богатые и абсолютно «необработанные» голоса. Проблемы с дыханием, внутренняя зажатость и никакого чувства стиля. Но главная черта — это стремительный переход на крик. По правде говоря, мне до сих пор приходится объяснять исполнителям из России, что форте — это не крик. И что хорошее форте недостижимо без владения истинно мягким пиано. Должна сказать, что в российских певцах появился лоск, стиль. Культура пения, дыхание сейчас оставляют очень хорошее впечатление. Но русские
— Вам не кажется, что причины зажатости российских певцов заключаются не только в издержках вокальной школы? Есть ли, на ваш взгляд, и некие
— Вы имеете в виду советское наследие? Конечно, многие десятилетия жизни в условиях цензурных ограничений не могли не сказаться на менталитете людей — и менталитете педагогов, кстати. Мне часто приходится слышать от российских студентов на
— Почему вы сами в свое время ограничились участием лишь в одном конкурсе вокалистов?
— Тот единственный конкурс сделал свое дело. Я победила, и передо мной распахнулись двери сразу нескольких крупных театров. Мне было тогда всего 18 лет, и могу сказать, что признание, пришедшее столь рано, ошеломило меня. В те годы, кстати сказать, вокальных конкурсов были считанные единицы, это сейчас их не перечесть. Меня постоянно приглашают в жюри, и многим приходится отказывать, чтобы не размениваться. Я бы выделила на сегодня пятерку главных мировых вокальных конкурсов. Здесь два российских — конкурсы Чайковского и Елены Образцовой, — Operalia Пласидо Доминго, Belvedere в Вене, а также конкурс в Кардиффе (Великобритания).
— За что вы любите оперу?
— Опера дает мне роскошь проживать сразу две жизни — на сцене и вне ее. Моя частная жизнь, безусловно, важнее профессиональной. Но могу сказать и другое: в своей сценической жизни я была счастлива без преувеличения каждую секунду.
— В последние годы вы много работаете в разных странах мира как оперный режиссер. Как вы пришли к оперной режиссуре?
— Это была идея руководства
— Как вы работаете с певцами?
— Мой метод довольно незамысловат. В работе над оперой отталкиваюсь в первую очередь от музыки и прошу того же от артистов. Нужно просто передать эмоции, заложенные композитором. Мне непонятны авангардные и эпатажные постановки, где режиссеры требуют от артистов петь в невообразимых позах. Не вижу смысла и в том, чтобы нагружать оперу дополнительными социальными смыслами — как говорится, сделать постановку «более актуальной». Такие идеи — от недостатка музыкальности.
— С кем из российских артистов вы дружны?
— С Анной Нетребко. Наше знакомство началось с того, что Анна позвонила мне — у нее был тогда контракт с
