Туда я к нему и приехала, чтобы в юбилейный для композитора год - недавно ему исполнилось 80 лет - поговорить о прожитом и пережитом, о его друзьях и коллегах, о музыке. Предполагала: займет встреча час-полтора. Тем более маэстро еще накануне по телефону предупредил меня, что очень занят, работает над новым масштабным произведением... А провела в уютном сиверском доме почти целый день. Щедрый на блистательную музыку Исаак Иосифович, как оказалось, столь же щедр и в своем гостеприимстве, хлебосольстве. Первым делом, едва я переступила порог его дома, он усадил меня за стол, предложив кофе:
- С дороги надо отдохнуть, - сказал строго, не допуская никаких возражений, - добираться к нам из Питера все-таки неблизко. Да и у меня подошло время "музыкальной паузы".
- Исаак Иосифович, а почему вы, коренной горожанин, уехали из города, живете столько лет вдали от "культурной столицы"?
- Меня из-за этого даже прозвали "Сиверским отшельником", намекая на отдаленность "от света". Я и в самом деле не люблю всех этих "тусовок". Предпочитаю им домашние встречи с друзьями. Здесь живу с 1964 года. Скоро 40 лет! Ни разу не пожалел. Постоянно встречаем с женой гостей. Бывали у нас и отечественные мастера искусств, и зарубежные. Например, легендарный кинорежиссер из Японии Акиро Куросава. Не считаю себя оторванным от столиц - первопрестольной и северной. В курсе всех событий, что происходят там. А переехал сюда потому, что в городской квартире не поместился рояль. В прямом смысле слова. Улыбаетесь? А история на самом деле грустная. Я тогда развелся с первой женой. Естественно, оставил ей квартиру. Но и самому надо же было где-то жить. Ходатайствовал за меня тогдашний первый секретарь Союза писателей СССР Георгий Марков.
- Почему не Союз композиторов?
- Это не ко мне вопрос... Литераторы всегда считали меня "своим". С молодых лет дружил со многими известными поэтами и прозаиками, критиками, литературоведами. Однако вы спросили о квартире. Так вот, после долгих проволочек получил я наконец ордер в однокомнатное жилье в районе новостроек. Еле добрался туда по грязи. Глянул на квартирку: комнатка столь мала, что если поставить кровать и книжный шкаф, не влезает рояль. Если поставить рояль - а как же я без него? - тогда надо забыть о книжном шкафе...
- Не пожалели тогда, что основной ваш рабочий инструмент - рояль, а, например, не скрипка? К слову, на ней вы играете?
- На скрипке нет, не играю. С юных лет - только рояль. У нас вообще была музыкальная семья. Самой талантливой считалась моя сестра - Маша. Она рано умерла. Я рос обычным ребенком, ничего собой не представлял. Любил похулиганить, как все мальчишки. Например, ездил на трамвайной "колбасе". Как-то меня прищучил за этим занятием приятель моего отца. Рассказал папе. Тот в наказание закрыл рояль на ключ, велев меня и близко к инструменту не подпускать. Это на меня подействовало. Мне было тогда 8 лет, но без рояля, без музыки я уже не представлял себя. Если по радио передавали оперу - а в 30-е годы Ленинградское радио регулярно транслировало спектакли Кировского театра - все откладывал и слушал. Приходила мама, говорила: "Спать пора!" Я отвечал: "Пока Хозе не убьет Кармен, не лягу!" Наизусть знал многие музыкальные произведения...
Разговор за чашечкой кофе протекал неспешно, увлекательно. Причем не только для меня - слушателя, но, как показалось, и для самого Шварца. Рассказчик он замечательный. Помнит почти всех, с кем сводила его судьба. Комментирует истории из жизни весело, с юмором. Спросила его, например, о Михаиле Светлове: давно где-то прочла, что Шварц был с ним знаком. И как будто бы именно Шварцу посвятил известный своим острословием поэт такие строки: "Были когда-то и мы Исаак ами!". В ответ услышала вот какую историю:
- С Михаилом Светловым мы были хорошо знакомы и даже дружны. Замечательный был человек, остроумный. Моя первая песня написана на его стихи. Родилась она так. Светлов приехал в Ленинград. Мы с первой моей женой приготовили вкусный завтрак, чтобы его встретить. Он посмотрел на уставленный угощениями стол, почесал нос и говорит: "Нет, мне ничего не надо". В общем, захотелось ему выпить с утра. У меня на этот предмет была приготовлена "маленькая". Выпили, закусили. После чего я запер его в кабинете и сказал: "Пишите песню!" А она требовалось срочно. Он долго ходил, что-то там ворчал, потом стал яростно стучать в дверь и кричать: "Мне надоела эта душная комната!" Я понял, что надо еще добавить... Вскоре появились стихи. Я положил их на музыку. И родилась очень неплохая песня, вскоре ставшая популярной. О любви. О проходных дворах - "Что же ты проходными дворами уходишь.." Это был мой дебют в кино. Со Светловым мы не раз и после этого работали вместе. В том числе на "Ленфильме". Помню, я пребывал в романтическом настроении, увлекшись одной дамой. Появился на киностудии с некоторым опозданием. Тогда-то Миша и выдал ту свою репризу про Исаков.
- Любили погулять, Исаак Иосифович?
- Неправильно так говорить: "любил погулять". Не то слово. Просто я был молодой, естественно, ничего человеческого не чуждался. Если я дожил до 80 лет, то, наверное, когда мне было 20, был еще более энергичен - во всех отношениях. Я и в карты любил поиграть. Многие наши композиторы часто собирались, в том числе у меня здесь, в Сиверской. Играли в покер.
- Выигрывали?
- Напротив, я часто проигрывал. Не везло мне в картах. Почти как в нашей с Булатом Окуджавой песне: "Не везет мне в смерти (читай - картах), повезет в любви".
- У вас так много разного рода наград - правительственных, творческих. Три "Ники" за вклад в отечественное киноискусство чего стоят!..
- Еще никто меня не обогнал по этому показателю! Чтобы заработать их, надо, согласитесь, неплохо поработать!
- Недавно вы были удостоены еще и звания "Легенда Петербурга". Слава - всенародная! Вот о славе и хочу спросить: она имеет для вас значение?
- Мой самый близкий друг, самый дорогой для меня человек Булат Окуджава очень точно сформулировал в свое время ответ на этот вопрос: "Мы люди не тщеславные, не тщеславие нами руководит. Мы - честолюбивые". Важно выразить себя в полной мере, сказать внятно о том, что чувствуем, что нас в мире волнует...
О Булате Окуджаве мы в этот день вспоминали часто. Маэстро в разговоре все время обращался то к его стихам и прозе, то к тем или иным высказываниям или мелодиям. Когда же после кофе мы вышли погулять в сад ("Сад? Вы мне льстите. Обычная дача, только зелени много", - замахал руками Шварц), он показал мне дом, в котором Булат Шалвович останавливался, будучи в гостях у друга-композитора. Небольшое одноэтажное строение, выкрашенное, как и "основной" дом, в красный цвет. Сам Исаак Иосифович называет его мастерской. Там тоже есть рояль. А также письменный стол, диван. Под окнами растут яблони и прекрасные большие белые цветы. Чем не условия для творчества?
- Булат писал здесь некоторые главы своего романа "Путешествие дилетантов". А вообще любил просто приехать, отдохнуть. Случалось, до утра сидели с ним, беседовали... Мы дружили почти 40 лет. В конце 50-х я познакомился сначала с его песнями. Кинорежиссер Владимир Венгеров, с которым мы работали тогда над музыкой к фильму "Балтийское небо", привез из Москвы магнитофонные кассеты с записью песен Окуджавы и дал мне их послушать. Песни мне очень понравились. А потом в 1960 году - это совершенно точная дата - я встретился и познакомился с Булатом лично. Он писал стихи, а я музыку к кинофильму "Женя, Женечка и "катюша". Песня "Капли датского короля" так ему понравилась, что он сам вызвался ее спеть. Потом была наша совместная "Соломенная шляпка", еще девять кинокартин.
Работалось нам вместе прекрасно. Почему? Потому что у нас было большое совпадение взглядов на жизнь вообще и на искусство в частности. Мы были очень близки по духу. И его поэзия мне близка. Она проста по форме, интеллектуальна и музыкальна. И он сам был необычайно музыкален. Нередко писал мелодии к своим стихам. Помню, мы с ним работали в картине "Законный брак". Он написал слова, я музыку. Я принес ноты, сыграл ее. Булат послушал: "Очень мило". А потом скромно добавил: "Знаешь, и я тоже музыку написал". Сел, взял гитару и напел мелодию. Я его расцеловал. Потом поднял обе руки - ты написал лучше меня. И в том фильме осталась его мелодия. В работе он был очень гибок. Всегда прислушивался к советам, просьбам. Если у него были какие-то замечания, высказывал их чрезвычайно деликатно. С его смертью я потерял не просто друга, но единомышленника. И нет дня, чтобы не вспомнил его...
После короткой прогулки маэстро пригласил меня в свой рабочий кабинет. Самым примечательным оказался здесь (после рояля, конечно) большой письменный стол. Часть его заставлена сувенирами и призами, их у Шварца такое количество, что хватило бы заполнить как минимум зал в музее. То, что он сам стал "живым классиком", Исаака Иосифовича не особенно вдохновляет. Не любит он славословий в свой адрес, чему свидетельством вот такой пример. Я стала допытываться у него, какую из сочиненных к фильмам песен он любит больше всего. Насупился:
- Я свою музыку вообще не люблю. Нет, не то чтобы она мне совсем не нравилась, - как мать болеет душой о каждом своем ребенке, так и я неравнодушен к своим мелодиям, рожденным "умом сердца". В момент сочинения целиком ими поглощен. Но чужую, если откровенно, люблю значительно больше. Каждый день слушаю кого-то из мэтров: Баха, Моцарта, Бетховена, Брамса, Чайковского, Глинку, Мусоргского, Стравинского, Малера...
- Хорошо, я спрошу иначе: всем ли из сочиненного довольны?
- Считаю, много неудачного. Перечисление было бы грустным. У каждого композитора средней руки есть более удачные и менее удачные произведения. Нельзя не учитывать и то, что вообще это дело случая, чтобы хорошая песня "пошла в народ", стала популярной. Много тому должно быть сопутствующих моментов: слова доходчивые, запоминающиеся; исполнитель хороший; экранный герой - если песня написана к кинофильму, - которому зрители сочувствуют. Мне в этом отношении в основном везло. Иногда мне кажется, что некоторые фильмы, если оттуда убрать мою музыку, что-то потеряют. Скажем, музыка и песни с дивными словами Булата Окуджавы к "Соломенной шляпке". Или "Мелодии белой ночи", некоторые другие. И я этим горжусь.
- Сами в кино не снимались?
- Нет. Зачем? Это не мое дело. Хотя очень способный сценарист Александров написал сценарий специально под меня, очень хотел, чтобы я снялся. Но я, конечно, отказался: занимайся, сказал себе, своим делом.
- Исаак Иосифович, можете объяснить, как рождается музыка? Мелодии откуда берутся?
- Да оттуда же - из сердца, я же вам уже говорил. Больше добавить нечего...