Как наш современник Николай Николаевич Миклухо-Маклай открыл свою Папуа - Новую Гвинею
Двоюродный праправнук и полный тезка знаменитого этнографа и путешественника, в 1871 году впервые ступившего на остров в далекой Океании, два года назад снарядил туда первую за долгие десятилетия российскую научную экспедицию. А минувшей весной последовала еще одна. О их результатах мы беседуем с 45-летним Николаем Николаевичем Миклухо-Маклаем, создавшим именной Фонд сохранения этнокультурного наследия. Что заставило его, успешного бизнесмена, несколько лет назад резко изменить свою жизнь, занявшись изучением и продолжением дела знаменитого прапрадеда?
-Опрапрадеде я узнал в раннем детстве, — вспоминает Николай Николаевич. — Отец много рассказывал о его путешествиях и открытиях, в том числе и юго-восточного берега Папуа — Новой Гвинеи. Я был так впечатлен, что школьником повесил над кроватью большую карту мира, отметив на ней Берег Маклая, названный так папуасами в честь моего предка. Завидовал, конечно: как он в такую даль добрался? Сам-то я и мечтать не мог увидеть те края. Позже, уже учась на экономиста и потом работая по специальности, продолжал изучать научную литературу и архивы. Чем больше читал, тем ближе становились для меня дальние берега и те люди, что когда-то приветили у себя бледнолицего ученого из России...
Попадались праправнуку среди публикаций и тексты, изобилующие недостоверными сведениями о легендарном ученом. Грешит этим, увы, и интернет-всезнайка. Миклухо-Маклай-младший стал дотошно проверять каждый факт из биографии ученого. В какой-то момент понял, что без помощи специалистов не обойтись. Регулярное общение с ними стало толчком, семь лет назад перевернувшим его жизнь.
— Мой возраст приближался к 40. Хорошая работа, налаженный быт, любимая семья. Как там в любимом фильме: что еще надо человеку, чтобы спокойно встретить старость? Но как-то, в очередной раз вглядываясь в карту, я вдруг сознал, что должен оказаться в тех местах. Мой двоюродный прапрадед встретил там свою будущую жену, жительницу Австралии, родившую ему двоих детей. Европейцы, добиравшиеся в ХIХ веке до Папуа, считали жителей этого острова дикарями, а Миклухо-Маклай первым отнесся к ним как к людям...
Кстати, родословная моего собеседника богата на яркие личности. Среди его предков родной брат знаменитого путешественника морской офицер, герой Цусимы Владимир Миклухо-Маклай. Их отец Николай Ильич — легендарный строитель Николаевской железной дороги и первый начальник Николаевского (Московского) вокзала Петербурга. А еще один — из основоположников советской космонавтики, академик Борис Раушенбах. Известным геологом был дедушка нашего сегодняшнего собеседника Андрей Дмитриевич — первый в СССР специалист по палеозою, изучал горные рельефы Папуа — Новой Гвинеи...
Стоит ли удивляться, что праправнука знаменитого путешественника неудержимо потянуло к дальним берегам? Тем более последняя российская экспедиция была на Папуа — Новой Гвинее в середине 1970-х. В советские годы наша страна активно сотрудничала с Океанией, но не стало СССР — и отношения фактически прервались.
— Когда-то каждый наш школьник знал, кто такой Миклухо-Маклай. А сейчас мне приходится чуть ли не заново открывать это имя соотечественникам. Дело вовсе не в честолюбии. И я, и мой повзрослевший сын, и наши ближайшие родственники стремимся подтвердить актуальность трудов прапрадеда и собранных им коллекций, — поясняет Николай Николаевич. — Мы заново открываем мир, о котором в России узнали еще полтора века назад. И это оказалось жутко интересным делом!
Начать с того, что три деревни на Берегу Маклая, в которых живут сегодняшние аборигены, остались точь-в-точь такими же, какими застал их 150 лет назад русский путешественник, — об этом можно судить по оставленным рисункам прапрадеда. И занимаются местные все тем же — огородничеством и рыболовством. Выращивают фрукты-овощи, ловят рыбу — не на продажу, а для собственного стола.
— Я спросил, почему бы им не продавать излишки в близлежащих городках. И знаете, что они мне ответили? Зачем нам деньги, от них только проблемы, их же надо на что-то тратить... Кстати, такие немудреные вроде бы рассуждения и меня заставили задуматься о смысле жизни, подтвердив правильность моего решения оставить бизнес.
По словам Николая Николаевича, нынешние папуасы сумели остаться такими же искренними, бесхитростными, настоящими. Они вполне довольны своей судьбой и окружающим их миром. Не имеют паспортов. Если спросите, сколько кому лет, ответят лишь приблизительно. Они не знакомы с достижениями цивилизации. И заметно мягче, добрее, чем можно было ожидать от «дикарей». Собственно, о том же писал полтора века назад и прапрадед...
Теперь вам понятно, почему в 1872 году Миклухо-Маклай назвал группу открытых им островов архипелагом Довольных Людей? А сами папуасы звали приплывшего к ним из России гостя «человеком Луны». Потому что, в отличие от них, темнокожих, он был белым, как луна на их стороне небосклона. На местном языке это звучало как «каарам тамо». До него «бледнолицых» они никогда не видели.
Оказалось, нынешние папуасы сохранили память о русском путешественнике. Говорят о нем в настоящем времени — так, словно лично общались каких-нибудь пару дней назад. А в языках местных жителей сохранилось несколько слов, завезенных Миклухо-Маклаем. Так, дыню они называют «абрус», кукурузу — «гургуз». С этими и некоторыми другими земледельческими культурами их предков познакомил Миклухо-Маклай.
Еще в ходе первой экспедиции наш герой побывал в трех университетах Папуа — Новой Гвинеи, пригласив группу преподавателей в Россию. В прошлом году встречал их в Петербурге. Гостям российская Северная столица понравилась. Называли они ее «деревней Маклая», удивляясь большим домам, широким улицам с бесконечным потоком машин и многолюдью. А в Москве, пройдя по брусчатке Красной площади, гости заявили, что «это главное место на земле». И о россиянах отозвались как о людях доброжелательных. Вежливые!
Напоследок спрашиваю у Николая Николаевича Миклухо-Маклая, чему мы могли бы поучиться у жителей островов, которые его прапрадед назвал когда-то архипелагом Довольных Людей. И слышу в ответ:
— Умению быть счастливыми.