На экраны выходит очередная бандитская сага про лихие 90-е
Называется фильм коротко и хлестко, как удар кулаком под дых: «Бык». Так зовут главного героя картины по фамилии Быков, это его пацанская кликуха «на районе». Заслужил он ее отнюдь не своими внушительными габаритами (играющий Быка прекрасный актер Юрий Борисов отличается, скорее, хлипким телосложением), а неукротимой силой воли, умением, по-бычьи наклонив голову, переть напролом, если того требуют суровые житейские обстоятельства.
Впервых сценах мы видим Быка во время криминальных разборок на пустыре, где подростковые банды из подмосковного городка выясняют отношения с помощью кастетов, камней и прочего дреколья. С разбитой головой, с кровавой мутью в бешено горящих глазах, Бык готов, похоже, дойти до смертоубийства. И это делает его настоящим героем для подельников. Тем более, к своим 20 с хвостиком он уже успел и в армии отслужить, и в колонии отсидеть. А тут еще московский криминальный авторитет Моисей (Игорь Савочкин) интересуется Быком — вытаскивает его после драки из ментовки и подряжает на крутое дельце, которое может обернуться для Быка и его пацанов крупным выигрышем. Или проигрышем — это как карта ляжет...
События опрокинуты в 1990-е. Поставил фильм 34-летний режиссер-дебютант Борис Акопов. В 1997-м, о котором повествует картина, ему было 12. Естественно, режиссер не может досконально помнить то время, он во многом опирался на воспоминания отца, работавшего в те годы следователем в Балашихе, на книгу Николая Модестова «Москва бандитская». И — на кинематограф о 90-х, который уже успел сложить о той эпохе свою устойчивую мифологию. И в этом смысле односложное название фильма «Бык» пробует вписаться в броскую триаду («Бригада», «Бумер», «Брат»), снятую по горячим, еще дымящимся следам событий. Но у «Быка», на мой взгляд, сегодня это не очень получается.
Вредит как раз-таки незаурядная начитанность и насмот-ренность молодого режиссера. Начиная с первых кадров, уже описанных мною, и заканчивая трагичной концовкой с очередной, но уже куда более кровавой бандитской разборкой со стрельбой и взрывами гранат, «Бык» состоит из готовых, хорошо обтесанных сюжетных блоков, многократно виденных нами на экране. Не только в фильмах Алексея Балабанова, Петра Буслова, Алексея Сидорова, но и в «Злых улицах» Скорсезе, «Бойцовой рыбке» Копполы и в десятках других картин о молодежной преступности, включая какую-нибудь забубенную «Шпану замоскворецкую».
Грязные задворки промышленного городка, куда редко заглядывают правоохранители. Банда подростков в растянутых трениках и свитерах, качающая бицепсы в бесхозном гараже. Кражи автомобилей и погромы рынков, оккупированных кавказцами. Кислотные вечеринки с дикими попойками и угарными танцами. Разлитые в стылом, словно застывшем воздухе провинциальные тоска и безнадега. Местная парикмахерша, роковая красавица Таня (Стася Милославская), выборочно спящая с клиентами, но мечтающая выйти замуж за иностранца и вырваться из постылой реальности. Братья Быковы, старший и младший, смертельно влюбленные в эту провинциальную Кармен...
От всех этих клишированных представлений о 90-х, которыми нашпигован сценарий фильма (его написал сам Борис Акопов), уже сводит скулы. Если бы режиссеру достало куража сделать типовые сюжетные ходы объектом остроумной пародии, это, возможно, было бы свежо. Но он снимает бандитскую сагу на полном серьезе. И в какой-то момент даже заставляет поверить в изоб-раженный им галлюциногенный мир. Балетный танцовщик по первой профессии, Акопов обрушивает на головы зрителей мегатонны музыки того времени, снимает сцены бандитских драк и загулов в энергичном, почти танцевальном ритме, и это, не скрою, впечатляет:
Режиссерская энергия Бориса Акопова, его умение работать с изображением и звуком, цветом и светом, с массовкой и отдельно взятым артистом в отдельно взятой психологической сцене — все это не вызывает у меня сомнения. Но и не снимает вопроса о банальности, расхожести его взгляда на 90-е, которые, конечно же, не были никакими «лихими». Это всего лишь идеологическое клише, придуманное писателем Михаилом Веллером, а затем радостно подхваченное пропагандистами разных мастей. А вместе с ними — и некоторыми представителями «важнейшего из искусств», которые не удосужились хотя бы заглянуть в «Википедию» и выяснить, что преступность в «лихие 90-е» была на 20% ниже, чем в 2000-е. А пик ее пришелся на 2006-й, когда нынешнее руководство России уже давно было у власти.
Да, в 90-е люди в своей массе жили трудно и бедно: получали зарплату бартером, проедали накопленное за жизнь, сажали огороды, мотались с челночными рейсами в Турцию и Китай. Криминал, разумеется, тоже был, но не занимал в реальной жизни и десятой, сотой доли того места, что мы видим в современном кино. Оно и понятно: обыденная, каждодневная людская жизнь с ее негромкими драмами и робкими надеждами на лучшее — куда менее востребованный экраном товар, чем эффектные бандитские разборки.
Нет, я совсем не за то, чтобы именовать 90-е «святыми», как считают, к примеру, ряд политиков и общественных деятелей либерального толка. Я за объемный, а не поверхностно-спекулятивный взгляд на то сложное, противоречивое время, где наряду с унижающей бедностью, разгулом преступности была хотя бы свобода слова и собраний. Где милиция никого не била дубинками на мирных митингах и полыхавших в стране забастовках. Да и худо-бедно в те суровые годы работали социальные лифты, которые, помимо прочего, вознесли в кремлевские и парламентские выси, в останкинские кабинеты и студии многих из тех, кто сегодня так лихо клеймит «лихие 90-е».
В эту достославную когорту спешит вписаться и Борис Акопов. Он завершает свой фильм документальными кадрами из знаменитого телеобращения Ельцина: я устал, я ухожу, простите меня, россияне. Таким нехитрым образом автор пытается достаточно банальный, вторичный боевик про разборки двух банд перевести в разряд серьезного социального кино, претендующего на то, чтобы стать отражением целой эпохи. Для победы на «Кинотавре» этого конъюнктурного хода, уже, кстати, использованного Сергеем Урсуляком в сериале «Ненастье», показанном в 2018 году, оказалось вполне достаточно...