- Денис, как на вас повлияли ваши знаменитые родители?
- Дома отец и мать не были знаменитыми артистами, они были обычными людьми. И поэтому ко мне, наверное, применялись те же методы воспитания, которыми пользуются обычные родители по отношению к своим детям. Если было за что, то ругали. Чему-то учили. Но сейчас я уже не могу разделить, кто из них что мне конкретно дал.
- Вы причисляли себя к "золотой молодежи"?
- Мы с друзьями не были и не стремились быть той "золотой молодежью", к которой принадлежали, например, дети партийных боссов с их спецраспределителями, машинами с мигалками к школьному крыльцу, "закрытыми" домами отдыха... Семьи актеров никогда не обладали какими-то особыми привилегиями. А моя мама не могла себе позволить даже зарабатывать деньги участием в "халтурах" где-нибудь на выездах, поскольку работала главным режиссером театра "Современник".
К тому же я - совсем не "тусовочный" человек. Люблю простые, домашние встречи где-нибудь на кухне. И даже теперь не хожу по всем этим приемам.
- Проблемы с выбором профессии были?
- Я с детства любил кино. И благодаря примеру родителей, и сам по себе. Кино всегда оставалось для меня загадкой, которую хотелось разгадать. Поэтому я хотел снимать сам. Но учиться режиссуре сразу после школы было рановато, и я поступил на операторский факультет ВГИКа.
- У театра тоже есть своя тайна...
- В театр я заходил намного чаще, чем на съемочную площадку. В детстве я проводил там целые дни, поскольку мама меня брала с собой на репетиции. В театре меня все знали, любили и прощали шалости. Это был мой детский сад. Так что в юности мне казалось, что все театральные тайны я уже знаю, и мне там будет нечего открывать для себя... А в кино есть то, что от меня не зависит.
- А разве существует что-то помимо воли режиссера и актеров?
- Наличие воли - очень важный фактор, но одного этого недостаточно для успеха. Еще должно быть стечение определенных обстоятельств. Как режиссер пришел к своему фильму? Почему? Нужно ли снимать такой фильм? Из всех этих и множества других компонентов собирается потом фильм. И все-таки в кино остается что-то, существующее помимо воли авторов...
- Человеку с громкой фамилией легче начинать карьеру?
- Стартовать, конечно, легче. Я вообще за преемственность. Сын врача, безусловно, меньше знает о сценическом творчестве, чем сын актера. И наоборот. Есть шанс, что ребенок большого артиста или представителя любой другой профессии что-то перенял от своего отца. И если такие ребята хотят пойти по стопам родителей, то я за то, чтобы им давать фору перед остальными. Но я и за то, чтобы выгонять их через полгода, окажись они бездарями.
А после старта детям знаменитых родителей уже становится тяжелее, чем остальным. Все время нужно доказывать свою состоятельность. Но ведь и это - тоже неплохо.
- Продолжая ваши рассуждения о компонентах будущего фильма, скажите: была ли у нашего зрителя потребность в вашей последней полнометражной работе "Займемся любовью"?
- Конечно. Это лирическая и во многом целомудренная картина, несмотря на целый ряд жестких диалогов. Главный герой - вчерашний школьник, сегодняшний первокурсник - еще не имеет сексуального опыта и видит в этом большую для себя проблему. Друзья пытаются ему помочь своими советами "бывалых" любовников. И он следует им, все время попадая в переделки - и смешные, и не очень. Как только он встречает свою первую любовь, так сразу понимает, что секс - это еще не любовь. И лишь с обретением любви все его проблемы разрешаются сами собой.
Это история о светлых и хороших ребятах, которые "продираются" сквозь подростковый цинизм и эгоизм к любви и счастью. Это также фильм о том выборе, который стоит перед каждым вступающим во взрослую жизнь человеком. Фильм предназначался прежде всего молодежной аудитории. Они смотрели на себя как в зеркало: что-то с удовольствием узнавая, а что-то и нет. Но, как показали опросы, к "Займемся любовью" проявляли интерес и взрослые, желая, очевидно, понять своих детей.
Главной моей задачей было сделать фильм легким для восприятия, даже, говоря о таких серьезных проблемах, как проституция, армия, мафия... Мне не хотелось "назидать" или "обращать внимание" - пусть лучше зрители посмеются над этими проблемами.
- А вам не хотелось поработать в авторском кино?
- Я не понимаю этого термина. Любое кино - авторское и одновременное массовое искусство. Потому что фильм, по сути своей, не штучный, а тиражируемый продукт. Его обязательно должны смотреть очень многие. А классификацию по разрядам придумали критики или сами режиссеры. Кино может быть каким угодно, но только не скучным. Я не понимаю авторов, специально снимающих такое кино, которое не будут смотреть зрители. Если фильм провалился в прокате, то в нем наверняка есть серьезные просчеты в сценарии или режиссуре.
Для меня авторское кино - это "Красота по-американски" или "На последнем дыхании" - фильмы, которые посмотрели миллионы. Я считаю, что профессиональный режиссер должен уметь сделать любую историю так, чтобы впечатлить и увлечь. Это его прямая обязанность. А если говорить о каких-то лабораторных экспериментах, поисках нового языка кино и многих других важных для профессионала вещах, то они, конечно же, имеют право на существование. Но я не называю это кино.
- Сейчас в кино многое зависит от продюсера. У вас получается с ними ладить?
- На собственном опыте я убедился, что не у каждого человека можно брать деньги, а только у того, которому веришь. Хорошие продюсеры - не враги режиссера, а его друзья и единомышленники.
- А как вы относитесь к учебно-популярной литературе, которая берется заочно обучать киноискусству? Например, к нашумевшей книге Александра Митты "Кино между раем и адом"?
- Я прочел эту книгу. Все те вещи, о которых профессионал не задумывается, там расписаны подробно, буквально покадрово. Действительно, если посторонний для кино человек это усвоит, то сможет сесть и написать сценарий. Это будет немного по-фабричному, но правильно и даже по голливудским меркам безупречно. Другое дело, что вряд ли там будут прорывы, находки, откровения. Всего то, за что мы любим хорошие сценарии и снятое по ним хорошее кино. Я, кстати, как-то с Александром Наумовичем работал в жюри конкурса коротких сценариев МТV, присланных непрофессионалами. Оказывается, фантазия у нашего народа бурлит, и среди присланных на конкурс сценариев встречались очень любопытные.
- Но без учебы во ВГИКе никак не обойтись?
- Можно и без этого. Хороший автор должен быть силен в трех вещах. Прежде всего нужно уметь писать по-русски. Не каждому это дано. Затем очень важно иметь верное представление о жизни, времени и людях. И только на третьем месте стоит знание технологии, чему и учат книжки и институты. Но все-таки самое главное - уметь писать и понимать про жизнь.
- За 13 лет вы как режиссер выпустили всего три полнометражных фильма. Почему российские режиссеры так мало снимают? Американец Вуди Аллен, например, ежегодно делает по картине, пишет прозу и еще журит своих коллег за лень.
- В России до сих пор как следует не отлажена индустрия кинематографа, которая рухнула в начале 90-х. И разговоры об этом уже набили оскомину. Сегодня снять кино - это невероятная удача в жизни. В любой другой стране, сняв такой удачный фильм, как "Займемся любовью", я мог бы рассчитывать запуститься с новым проектом уже через год. Но я полтора года вынужден был только сочинять сценарии. Написал, наверное, их штук семь. Потом НТВ сделало мне предложение, от которого нельзя было отказаться: продюсировать одновременно 8 сериалов - это 84 серии. Дело оказалось настолько грандиозным и азартным, что я сейчас в нем с головой. Рассчитываю со временем так освоиться, что будет хватать времени и на свое кино. У Валеры Тодоровского это получается. Надеюсь, получится и у меня.