На экраны готовится выйти первый за многие годы фильм о рабочем классе
В Москве прошел фестиваль «Эхо Выборга», на котором показали лучшие работы кинофорума «Окно в Европу». В том числе состоялась московская премьера фильма «Вся наша надежда», отмеченного в Выборге призом Гильдии киноведов и кинокритиков «Слон». Картина вполне могла побороться и за Гран-при фестиваля, но, поскольку ее продюсировала компания — организатор «Окна в Европу», лента была показана в Выборге вне конкурса. Члены большого жюри, в которое входил и автор этих строк, фильм в итоге не посмотрели. Зато зрители устроили картине десятиминутную овацию. Многие, говорят, выходили из зала со слезами на глазах. И мне захотелось «догнать» фильм в Москве.
Снял картину режиссер Карен Геворкян. Тот самый, что в 1991-м победил на самом первом «Кинотавре», а затем на Московском международном кинофестивале с поэтичным и горьким, мудрым и нежным фильмом «Пегий пес, бегущий краем моря», поставленным по повести советского классика Чингиза Айтматова. Это был триумфальный взлет режиссера, за которым последовали... 25 лет молчания.
Разумеется, все эти годы Геворкян не лежал на диване. После распада СССР он снимал в Армении документальные фильмы, вел передачи на местном ТВ, писал книги, занимался общественной деятельностью. В 2009 году режиссер, учившийся в свое время во ВГИКе, снимавший фильмы в Киеве и Ленинграде, переехал в Россию. Начал преподавать в Санкт-Петербургской академии кино и телевидения, создал киностудию «Русское поле» — и спустя четверть века вернулся в игровое кино. И вновь заставил говорить о себе. Геворкян снял фильм, аналогов которому в современном российском кино нет. Это первая за многие годы картина о жизни рабочего класса. Причем она рассказывает не про времена СССР, где «гегемон» был окружен почетом, пусть порой и показным, а о сегодняшней России. «Вся наша надежда» еще продолжает фестивальное шествие (в эти дни картину показывают в Благовещенске на «Амурской осени»), но уже очевидно, что это одно из главных кинособытий года.
В центре фильма — шахтер с многолетним стажем, глава большого семейного клана. У Глеба Ивановича трое взрослых детей от первого брака, семилетняя дочь от второго. Он застал еще те достославные времена, когда шахтеры зарабатывали не меньше академиков. Поэтому у него, в отличие от спивающегося соседа, есть свой скромно обставленный, но уютно обжитой дом, есть машина, кое-какой достаток. По утрам он привычно отправляется на одну из немногих сохранившихся после смерча 90-х шахт. Она давно уже принадлежит не государству, а некоему анонимному московскому собственнику, который в шахтерский поселок не кажет носа. Всеми делами здесь заправляет его ушлый, вороватый наместник, вальяжно расхаживающий по огромному кабинету и получающий ежемесячно от хозяина шахты 15 тысяч зелеными. Зарплата шахтеров в забое, где они дышат антрацитовой пылью, где стоит жара в 35 градусов и где каждый день может случиться трагедия, — от силы 30 тысяч деревянными.
В шахте давно не было ремонта, техника постоянно выходит из строя, того и гляди грянет беда. У главного героя болит душа от повсеместного упадка, разора, запустения. Но ни он, ни глава местного профсоюза, пытающийся организовать шахтеров, ничего не могут изменить в сложившемся порядке вещей — авария все-таки случается. Смотреть на сцены, когда мертвых шахтеров, укрытых черной, как антрацит, пленкой, выносят из забоя, когда их жены бьются в безутешном плаче, а потом в истерике штурмуют двери администрации, выше человеческих сил. Эти сцены разрывают сердце яростью, состраданием, болью.
Опытнейший режиссер, работавший в разных жанрах и видах искусства, Карен Геворкян виртуозно, без швов, перемешивает в своем фильме сцены игровые и документальные, наряду с профессиональными, неизвестными широкой публике актерами снимает жителей шахтерских поселков. Сами съемки, кстати, проходили на месте реальных событий, в том числе в прогремевшем нынче на всю Россию городе Гуково (Ростовская область), где не так давно шахтеры объявили голодовку. Все это вместе рождает на экране редкое ощущение подлинной жизни, ее горькой, шероховатой правды, пахнущей угольной пылью, потом, полынными степными ветрами, застарелой бедой.
При этом фильм не имеет ничего общего с пресловутой чернухой — главным образом благодаря честному, принципиальному, деятельному и бесконечно обаятельному главному герою. Режиссер искал актера, похожего на Бориса Андреева, но в итоге снял в главной роли знатного горняка, трижды кавалера знака «Шахтерская слава» Анатолия Бойко. И не прогадал. От его походки, жестов, скупых слов исходит такая внутренняя сила и правда, что, кажется, так и смотрел бы не отрываясь на это отнюдь не смазливое (чай, не молодой Ален Делон), но такое умное, лучащееся добротой лицо с навсегда въевшейся в поры угольной чернотой.
Впрочем, есть надежда, что мы еще увидим шахтера, а теперь уже и актера Анатолия Бойко в новых фильмах. В разговоре со мной после московской премьеры Карен Геворкян рассказал, что намерен снять о судьбе своего героя еще две картины. В финале первого фильма, осознав, что шахта окончательно приходит в упадок, Глеб Иванович вместе со своей многочисленной семьей отправляется из Ростовской области на Алтай — чтобы здесь, на земле своих предков, попытаться начать новое дело, стать фермером, поднять невспаханную целину...
Сценарии двух новых фильмов, написанные Кареном Геворкяном в соавторстве с драматургом Алексеем Катуниным, уже готовы. Это будет разговор о самых важных вещах на свете — о земле и семейных корнях, о сегодняшней России, убежденным патриотом которой является армянин Карен Геворкян. Дело, как водится, за финансированием. Режиссер верит, что Министерство культуры, которое поддержало его первый фильм, поддержит и всю трилогию. Ведь темы важнее и серьезнее, чем жизнь простого человека, в русском искусстве со времен Пушкина, Гоголя, Достоевского, Чехова нет.
«Вся наша надежда покоится на тех людях, которые сами себя кормят», — не без оснований утверждал в те времена публицист, критик, общественный деятель Дмитрий Писарев (эта фраза и дала название фильму). И если современное кино об этом стало забывать, увлекшись пестрыми судьбами офисных менеджеров, ментов, киллеров и путан, то эту ненормальную ситуацию, считает Карен Геворкян, надо выправлять. И делать это надо именно сегодня, когда, по его словам, «в Россию постепенно возвращается здравый смысл».