- Я как раз работал в составе специальной комиссии, которая готовила этот документ, - сказал он. - Сейчас есть заключения государственно-правового управления президента и правового управления аппарата Думы. Учтены замечания федеральных ведомств, предложения регионов. Очень важно, что удалось покончить с практикой аукционов, на которых продавались квоты на еще не выловленную рыбу. Эти квоты фактически были билетами на браконьерский отлов.
- Как сейчас обстоит дело с охраной водных биоресурсов?
- К сожалению, на этом фронте мало что изменилось. Я сужу по осетровым породам рыб. Сейчас квота на их добычу - 340 - 350 тонн в год. Но, судя по прилавкам магазинов, которые ломятся от осетрины, рыбы вылавливают в десятки раз больше. Стадо осетровых на грани полного истребления, и это может состояться еще при нашей с вами жизни. Напомню, что 10 лет назад в России без ущерба для природы добывалось 25 тысяч тонн осетров, а где теперь та рыба?
Мы в Совете Федерации подготовили законопроект об охране ценных пород рыб. В декабре представим его в правительственную комиссию. Я считаю, что должна быть государственная монополия на продажу осетровых и икры. Иначе по-прежнему будут править бал мафиозные структуры..
- А не опасаетесь, что эти структуры сорвут планы?
- Наверняка попытаются это сделать. Но другого выхода у нас все равно нет. Думаю, в охране биоресурсов тоже придется наводить порядок. У нас этим занимается несколько ведомств. А у семи нянек сами знаете, как бывает. Пусть будет одна структура, но такая, чтоб малек не просочился.
- Наверное, придется заниматься и воспроизводством рыбы...
- Конечно. Нам надо поучиться у норвежцев, которые решительно все регламентировали в своем рыболовстве. В итоге выращенный в садках норвежский лосось заполонил прилавки чуть ли не всех стран мира. Они его искусственно воспроизводят по 600 тысяч тонн в год. А мы всей рыбы искусственно выращиваем не более 50 тысяч тонн. Добавлю, что наши траулеры доставляют уловы не к родным берегам, а в Корею, Японию, Норвегию. Оттуда эта рыба поступает к нам уже в переработанном виде и, соответственно, по другим ценам. В российские порты заходить накладно - санитарные, таможенные, ветеринарные и другие органы обирают до нитки. Только закон о рыболовстве позволит разработать нормативные акты, которые упорядочат отношения рыбаков и портовиков. Кстати, в прошлом году я был в корейском Пусане и поинтересовался, идет ли к ним российская рыба. Мне подтвердили, что этот поток даже увеличился.
Нас настораживает, что в рамках административной реформы предлагается передать рыбные порты в ведение Минтранса. Но посудите сами: зачем Минтрансу морока с рыбой, если гораздо выгоднее заниматься перевалкой контейнеров с другими, более простыми грузами?
- Как же получилось, что важнейшая отрасль экономики уже много лет в загоне, а не... в законе?
- Потому что у нас все занимались политикой, а не экономикой. Хочется верить, что сегодня ориентиры меняются.