Слово — не воробей

Сейчас, когда обостряется борьба за власть, лексический накал крепчает, никто уже слов особо не выбирает

От редакции. Сейчас, когда обостряется борьба за власть, лексический накал крепчает, никто уже слов особо не выбирает. Прослушку Немцова вот опубликовали. Оставим в стороне вопрос законности, но информативность ее для аналитиков зашкаливает. Они же, оказывается, все так общаются! А мы видим, какие они друг другу друзья-товарищи, каков там уровень аргументации, амплитуда гормональных выбросов, масштабы амбиций. Не Путин с его давним «мочить в сортирах» в адрес террористов и с совсем свежими «оборзели совсем» — про госкорпоративных офшорных воров — и «контрацептивами» это начал, и даже не Хрущев с его кузькиной матерью. Мы попросили прокомментировать лексику власти нашего эксперта, писателя и критика Льва Аннинского. Поразмышлять, зависит ли она от масштаба политика, хотя сам по себе вопрос, конечно, риторический. Каковы личности, таков и калибр оппозиции, и лексика всех их с потрохами выдает. Может, потому и не договорятся никак меж собой? И народ это чует, потому и прокатывает. Ясно же: если б хотя бы половина избирателей голосовала за них, у нас не Болотная площадь была бы, а Восточно-Европейская равнина.

Почему я не хочу в этом стоять

Я происхожу с московской окраины — слободы Потырихи, учился до шестого класса во вполне бандитской школе и вынес оттуда полный лингвистический набор не просто ругани, а ругани артистичной, полной эмоциональных оттенков, среди которых главной была, есть и остается агрессия. Именно поэтому я несу из своего отрочества стойкий иммунитет к этой словесности. И правило: не отвечать хамством на хамство, не переходить на язык вызова, не замечать всей той грязи, которая катится из уст в уста по нашим градам и весям.

Главное же, почему я не хочу комментировать все эти их речи, — это отвращение к политике. Политика, как хорошо сформулировал Ленин, — концентрированная экономика. А экономика (добавлю) — это концентрированный желудочно-кишечный тракт. Ильич как-то запихнул в один конец этого тракта родную интеллигенцию. Я не хочу.

Эта словесная грязь вовсе не сверху обрушивается на наши бедные души, она живет во всей толще нашего бытия, и от каждого из нас зависит, какие словеса употреблять, какие игнорировать. Иногда приходится мне как литературному критику в цитатах натыкаться на обсценные самовыражения. Или я в таких цитатах оставляю паузы, которые окружаю старательным недоумением, либо, если процитировать какую-то мерзость все-таки приходится, я ее окружаю не менее старательным (деланным) ужасом.

В данном случае перлы, вылетевшие в наш эфир в порядке демократического экстаза, — не по моей части. Потому что это политика.

Я как нормальный гражданин благодарен нашим вождям за то, что они соглашаются месить эту грязь. На этом мое участие в их дебатах кончается.