Сегодня в России, по данным нашего НИИ детства, 720 тысяч малолетних сирот и детей, лишенных
Сегодня в России, по данным нашего НИИ детства, 720 тысяч малолетних сирот и детей, лишенных родительского попечения. 9 мая 1945 года, после кровавой войны, таких было 678 тысяч. Повторяю уже целое десятилетие: это признак необъявленной войны против детства.
Кого мы растим? Еще несколько лет назад Генпрокуратура РФ, обследовав ряд государственных сиротских заведений, выдала такую статистику: 40 процентов выпускников становятся алкоголиками и наркоманами, 40 процентов - преступниками или их обслугой, 10 процентов кончают жизнь самоубийством и только оставшиеся 10 процентов как-то устраиваются в жизни. То есть 90 процентов брака у гигантской государственной социальной системы под названием "интернатные учреждения для сирот и детей, лишенных родительской опеки".
Я объехал сотни детдомов. Они не так уж и бедствуют в материальном плане. Время, когда тут на ребенка полагалось в год две пары хлопчатобумажных носков, а пальто - раз в 5 лет, прошло. Но директор детдома по закону отвечает за воспитанников только до их выпуска. Мой покойный друг, директор Сыктывкарской агрошколы-интерната для сирот Александр Александрович Католиков, считал главной своей тяготой именно дальнейшее устройство своих воспитанников.
Мне кажется, от лукавого появился термин "безнадзорность". Дескать, это дети, у которых есть родные, да плохо о них заботятся. Я же полагаю, что безнадзорность - часть беспризорности, только еще не до конца оформленная. Дом, куда иных детей не пускают, а другие сами не идут, - чужой. Все они - бомжата. И эту судьбу не сами выбрали. Мы, взрослые, обрекли их на скитания.
Переход страны к рыночным отношениям аннулировал ряд отработанных прежде правил, не лишенных гуманизма. Только на бумаге остались и внеочередное предоставление жилья сиротам, и обязанность предприятий взять их на работу. Рынок так рынок, давайте экономически рассчитаем, во что обходится стране сиротство. Наше правительство, отчитываясь перед Комитетом ООН по исполнению Конвенции о правах ребенка, вынуждено было признаться, что не может определить, сколько тратится на сиротство, ибо финансирование идет из муниципальных и региональных бюджетов. Но прикинуть-то можно, даже просто поговорив с директорами детдомов... Так вот, в среднем по стране на каждого казенного ребенка тратится 1-2 тысячи долларов. (Понятно, что на самого воспитанника идет меньшая часть этой суммы, остальное, так сказать, накладные расходы: нянечки, воспитатели, коммунальные услуги, бензин)... В государственных заведениях находится примерно 300 тысяч детей. Значит, цена детдомовского сиротства - 300 миллионов долларов. Но если "брак" - 90 процентов, выходит, деньги тратим впустую?
Теперь, судя по всему, государство наконец примет меры по беспризорности. Допустим, у нас миллион бродяжек,"хотя, я уверен, больше. Если детей, изъятых из теплотрасс, с вокзалов и чердаков, разместить в пока не существующих приютах и прочих заведениях (а их только предстоит построить!), то нужен еще миллиард долларов.
Если намерение спасти этих детей серьезно, то решение проблемы найти можно. Поднять детей со дна - только часть работы. И я бы поручил ее не социальным службам, а МЧС, МВД, может, и ФСБ... Но у Детского фонда есть и свой проект, предложенный еще 15 лет назад, - это семейные детдома. По инициативе Российского детского фонда 368 семей (со своими детьми) взяли 2700 приемышей и вырастили из них нормальных людей. Многие уже учатся в вузах, работают. Это профессиональные родители, которые за зарплату воспитателя поднимают не меньше пяти брошенных детей. Уникальный социальный эксперимент. Это общественное движение могло бы расширяться и дальше, если бы всевозможные чиновники не чинили препятствий.
Другой вариант нашли в Белгороде. Директор завода железобетонных изделий, замечательный человек Юрий Алексеевич Селиванов преобразовал заводской детсад в заводской же детдом, который финансируется частично за счет ЖБИ, частично - из муниципального бюджета. Завод обеспечивает детей рабочей профессией и бесплатным жильем, за что местная власть освободила предприятие от части налога на недвижимость.
Выход можно найти. Одно недопустимо: формально относиться к детской беде.