В юности "активная жизненная позиция" мне была ненавистна. Кроме участия в зарницах, сборе металлолома и макулатуры, что еще можно было пережить, она подразумевала ходить строем и толкать правильные речи. Но когда активничать стало немодно, люди с этой позицией начали вырождаться и почти сошли на нет, как всегда и бывает при отсутствии естественного отбора.
Возьмем три основные составляющие нашей жизни: метро (средства передвижения широких народных масс), двор (место досуга оных), подъезд (место жизнедеятельности вышеназванных). В транспорте, выражаясь по-современному, абсолютная толерантность: никто никому не делает замечаний. Даже когда голос с кассеты вежливо просит уступать места "инвалидам, пожилым людям и пассажирам с детьми", а никто не шелохнется. Раньше о негласных правилах утрамбовки почему-то все знали, это была саморегулирующаяся система. Теперь никто не догоняет. Нет на них активной дамочки с зычным голосом, которая уничижительно возглашала: "Молодой человек, что вы задом поручень-то подпираете? Взяться не за что. Встаньте, как полагается". А теперь никто не знает, как полагается. Или солидный дядька, оторвавшись от газеты, сказал бы внушительно: "Вы, юноша, у себя на диване слушайте музыку, а нас от этого избавьте. Вы все же здесь не один..."
Когда в воскресный день часу в седьмом под окнами настырно сигналит машина, призывая кого-то на выход, а потом водила в ожидании наслаждается музоном во всю мощь динамиков, никто не приникает с возмущением к окнам: что это за урод разбудил близлежащие окрестности? Тем более не карабкается на подоконник, чтобы выкрикнуть в форточку свое особое мнение.
И вот на фоне этой терпимости вдруг находится некто, который этих правил игры не знает. У нас это баба Вера. В прошлом метростроевка. Ее легко представить подтянутой женщиной из данелиевского "Я шагаю по Москве", что окликает на эскалаторе поющего Никиту Михалкова: "Молодой человек, вы что кричите?"
Мало того, что состарившаяся метростроевка подметает лестничную клетку в паузах между посещениями законных уборщиков, она еще по старой привычке пишет обращения к жильцам типа: "Убедительная просьба не сорить в подъезде! Вы же сами здесь живете!" Вспоминается анекдот от Юрия Никулина: "Господа, не писайте в подъездах!" А недавно баба Вера постелила на все подоконники в парадном белый ватман, а сверху поставила цветы в горшках. Каждый гадал, сколько эта декорация продержится. И, как ни странно, многое выжило. Сперли лишь два цветка на третьем этаже и один - на четвертом. Некоторые приспособили под пепельницы - видимо, из уважения к бабе Вере: неудобно стало кидать окурки на пол. А так плюнул на окурок - и в землю. На следующее утро баба Вера написала объявление. Кабы не знать, что метростроевка, можно было бы подумать, что подвизалась на паперти. "Люди добрые, - писала она, - верните, пожалуйста, цветы на место. Я дам вам любые отростки, какие вы только пожелаете..." Но никто не пожелал.
В силу необщности манер глаз легко выцепит нашу доморощенную Сигулен де Руаяль в любом окружении - француженка очень на нее похожа, прибавить ей лет 20 - и просто одно с бабой Верой лицо. Как вчера на рынке, где она качала права у контрольных весов в компании грустных южан: "Почему же вы всегда ошибаетесь в свою пользу? Ошибитесь хоть раз в мою?!" Или узнает "по почерку", как на 8 Марта, когда она - а кто же еще? - "тепло поздравила" соседку с первого этажа. Та достала всех своей простотой: без затей сваливает бытовые отходы во всей их природной душистости прямо в урну у подъезда. И в день "весны и цветов" баба Вера перешла от слов к перформансу - создала праздничную инсталляцию из бутылок, банок, смятых сигаретных пачек и яблочных огрызков прямо у той на подоконнике. Сила выразительности была так велика, что "тостуемая" открыла для себя новые горизонты: ходит теперь к мусорным бакам, как все.
Размышляю над феноменом. Почему еще встречаются такие мамонты, как баба Вера, ведь никакой же борьбы единства? И каждый раз, сбегая по лесенке и читая это простодушно-нелепое "Люди добрые!", ностальгирую по активной жизненной позиции. К нашей Вере де Руаяль пару бы тройку таких же в подмогу - и жизнь во дворе стала бы лучше и веселее.