На дне волны
— Лев Ильич, руководство страны убеждает нас в том, что пик кризиса пройден. Действительно ли есть повод для оптимизма?
— Да, рост в России восстановился, рецессия кончилась. Чтобы понять природу кризиса, нужно объяснить экономическую модель, которая действовала до последнего времени. Запад, прежде всего США, шел по пути глобальной финансовой экспансии. А навстречу этим деньгам шли дешевые товары из КНР и других стран Азии. Работала система, которую экономисты называют «чимерика» (Китай плюс Америка
— Есть ли опасность второй волны кризиса?
— Есть, хотя в моем представлении вероятность скорого возврата к спаду невелика. Но если это произойдет, то нужно готовиться к резкому скачку безработицы. Также возникнут большие проблемы с доходами бюджета, а ведь мы потратили огромную часть резервов, так что пришлось бы переходить к жесткой экономии.
— А что будет, если нефть вновь подешевеет до 25 долларов?
— Не думаю, что это реалистичный сценарий на ближайшее будущее. Но если такое случится, появится дыра в бюджете, рубль резко упадет.
— Можно ли предсказывать экономические кризисы, ведь нынешний не первый в истории и, скорее всего, не последний?
— Есть так называемая теория больших циклов. Ее разработал в первой трети ХХ века один из немногих русских экономистов, которых на Западе считают классиками, Николай Кондратьев. Он утверждал, что есть волны длительностью 40–50 лет. Они базируются на обновлении технологий. Технический прорыв сначала дает быстрое ускорение экономического роста, потом потенциал исчерпывается, происходит затухание. Но бизнес чувствует это с опозданием, продолжает экспансию без прочной основы, и в результате наступает глубокий кризис. Потом экономика нащупывает технологическую основу для нового рывка. Например, последняя волна была связана с информационными технологиями. Многие ожидают, что следующая волна будет основана на прорывах в медицине и биотехнологиях. Но нужны не просто открытия, а их освоение бизнесом. Насколько успешно и быстро это произойдет, заранее не скажешь. Кризисы, завершавшие длинные волны, подчас вызывали большие войны и крупные общественные потрясения. Сейчас, считают экономисты, как раз заканчивается очередная «кондратьевская» волна. Если сравнивать с тем, что бывало прежде, это происходит относительно благополучно.
— Почему, если кризисы — привычная вещь, они стали шоком для нашей страны?
— Для России это был первый нормальный циклический кризис. Ведь в 1998 году мы пережили кризис еще переходной экономики с бартером, массовым рэкетом и прочими «прелестями». Теперь у нас рыночная экономика. Не самая эффективная, слабоватая, не очень цивилизованная, но в общем такая, как в других странах. И кризис у нас более или менее обычный. Но это если сравнивать с другими странами, а люди сравнивают с собственным опытом и ничего похожего в нем не находят. Отсюда и шок.
— Что будет происходить с российской экономикой в 2010 году?
— Она чрезмерно зависит от экспорта нефти и других первичных ресурсов. Поэтому, к сожалению, слишком многое зависит не от того, как мы работаем, а от того, сколько нам за эти ресурсы платят. Мы как бы привязаны к средней температуре по мировой больнице. Будет здорова мировая экономика — эта температура (под ней я понимаю цены на нефть и стоимость кредитных ресурсов) окажется благоприятной. Тогда и для нас все будет неплохо. Думаю, что в 2010 году будет медленное движение вверх без особого ускорения. Нам в таких условиях надо настойчиво пытаться осуществлять модернизацию. Безумный рост цен на нефть и металлы обеспечивал рост ВВП независимо от наших усилий. Поэтому модернизацию можно было откладывать. С другой стороны, когда все рушится, ею тоже трудно заниматься. Cейчас, когда положение стабильно, а динамика небольшая, можно и нужно напрягаться.
Сделать то, чего не умели
— Получается, что начинать модернизацию до кризиса смысла не было?
— Нужно было, но тогда не было стимула. В
Но пока мы вынуждены рассчитывать на западные технологии, поскольку наш потенциал технологического обновления невысок. Люди советской эпохи помнят бесконечные призывы внедрять
— А как вы понимаете модернизацию?
— Как процесс, а не как проект, который можно по плану начать и закончить. Модернизация — это просто каждодневное усилие найти
— Можете ли вы обозначить сроки, в которые можно понять: да,
— Она идет в нашей стране еще с дореволюционного времени, хотя и с частыми перерывами. Сравните страну довоенную и ту, что вошла в перестройку. Или то, что было 20 лет назад, и сегодня.
Счастье запоздалого развития
— Одной из причин острого кризиса в России вы назвали становление нашей экономики. Но вот Китай тоже только догоняет передовые страны, а пережил кризис спокойно.
— Для Китая и всего мира оказалось большим счастьем, что эта страна запоздала в развитии. Китай только проходит тот путь, который и западный мир, и Россия в большой степени прошли раньше: индустриализация, увеличение производства стандартной продукции. Поэтому внутренние причины, в силу которых экспансия уперлась в ограничения, для Китая оказались неактуальны.
— Почему России не удалось сделать такой же рывок?
— Сначала о Китае. Дело ведь не в том, с какого рубежа двигался Китай в терминах ВВП на душу населения. Хотя и в этом отношении между Россией в
Ведь к концу
— То есть Китай уже прошел тот период, о котором вы говорите?
— В
— Получается, что у нас нет поколения, которое может повторить экономический рывок Китая?
— Да. В нашей стране эта энергия была в свое время потрачена — на сталинскую индустриализацию, на войну: Так уж сложилась наша история, а ее, как родителей, не выбирают. Было бы абсурдно от нее отрекаться.
Работать на себя
— Кризис уже прошел? Можно возвращаться к нормальной жизни?
— Для огромных страхов оснований нет, как и для катастрофических прогнозов. В то же время нельзя, например, говорить об исчезновении угрозы безработицы. Странного в том, что рост экономики возобновился, а ситуация с безработицей пока ухудшается, нет. Это значит, что начались некие структурные изменения. Однако никакой катастрофы на рынке труда не предвидится. Есть и другой род страхов: мол, сбережения все пропадут. Таких признаков я не вижу.
— Что бы вы посоветовали людям сейчас?
— Один совет на все времена: больше надеяться на самих себя, а не на обстоятельства, и напряженно работать. Это не значит, что все должны открыть собственный бизнес. Даже в странах с развитой рыночной экономикой далеко не каждый готов быть предпринимателем. Тем более мы, столько лет прожившие с задавленной инициативой. Рассчитывать на себя — значит работать более эффективно. В жителях США и КНР чувствуешь напряжение. Это разные миры, но в обеих странах привыкли надеяться на себя. А, скажем, в Западной Европе люди живут чуть более расслабленно отчасти благодаря государственным гарантиям. Парадокс в том, что в последний период советского времени при гораздо более низком, чем на Западе, уровне жизни мы привыкли не слишком напрягаться. Это имело немало преимуществ — например, у очень многих было время и желание читать хорошие книжки. Однако все держалось на высоких ценах на нефть. Цены упали, и исчезли продукты в магазинах, а что было следом, все помнят. Как бы то ни было, мы оказались в мире жесткой конкуренции. И, чтобы быть уверенными в завтрашнем дне, надо работать интенсивнее и рациональнее, как американцы и китайцы.
Досье
Лев Якобсон, первый проректор
Родился 22 сентября 1949 года. В 1972 году окончил МГУ имени
Награжден орденом Почета, кавалер ордена Золотой Академической Пальмовой Ветви Франции, отмечен благодарностью президента Владимира Путина. Член Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки РФ. Член группы при Правительственной комиссии по проведению административной реформы.