Интерес подогревает, конечно, и загадочная судьба мозаик, подаренных в 1716 году прусским королем Фридрихом-Вильгельмом I русскому императору Петру Великому, а в 1945-м бесследно исчезнувших. Множество версий существует насчет того, где гитлеровцы могли их спрятать. Будут ли они когда-нибудь найдены - можно только гадать. Отечественные реставраторы предпочли гаданиям и ожиданиям воссоздание утерянных панно.
Больше двадцати лет продолжаются эти реставрационные работы. К маю 2003 года их предполагается завершить. Об этом не так давно объявили руководители музея-заповедника "Царское Село", добавив, что для успешного (и в срок) окончания работ потребуется на весь ближайший год Янтарную комнату закрыть от глаз посетителей. На этом настаивает и немецкая сторона, финансирующая по согласованию с российским правительством реставрацию.
Но перед тем, как Янтарную комнату закрыть, дирекция музея-заповедника "Царское Село" пригласила на экскурсию журналиста "Труда".
Вместе с Татьяной ЖАРКОВОЙ, главным специалистом отдела информации музея, проходим по анфиладе к Янтарной комнате.
- Правильнее, кабинету, - поправляет Татьяна Зиновьевна. - Фридрих-Вильгельм, сделавший королевский подарок Петру Великому, украсил янтарем именно свой рабочий кабинет. Когда панели, много позже после смерти Петра, доставили в Екатерининский дворец, то помещение, выделенное здесь для них, оказалось значительно больше, да и по назначению не являлось кабинетным. Так и пошло - "комната"...
Ныряем за канат, ограждающий проход для рядовых посетителей, подходим к панелям близко. В окно напротив как раз в этот момент заглянуло весеннее солнце. И янтарь в его лучах засветился, ожил...
Первой еще несколько лет назад была отреставрирована панель Северной стены с мозаикой "Зрение". Сюжет ее взят из Ветхого Завета (как, собственно, и всех остальных, общим числом четыре). Именно потому, что с нее начинали, панель считается теперь в некотором роде исторической. Рядом с этой мозаикой - раритетный комод, полученный в дар от немецкого правительства. Он когда-то принадлежал хозяевам Екатерининского дворца, но во время второй мировой войны был вывезен на Запад. Спустя без малого 50 лет, на исходе ХХ столетия, комод, можно сказать, вернулся домой.
Закрыта с недавних пор и противоположная, Южная, стена. В раму здесь вмонтирована мозаика "Осязание и обоняние". А рядом, на специальной подставке, еще одна точно такая же мозаика. Чтобы отличить одну от другой, надо быть большим знатоком. Или как минимум долго вглядываться в картины, сравнивая каждый их квадратный сантиметр.
- Та, что на стене, - копия, работа реставраторов нашей мастерской, - поясняет Т. Жаркова. - А вот эта - подлинник, неожиданно "всплывший" в Германии несколько лет назад. К чести немецкой стороны, они сразу же, как только это стало возможным, вернули нам оригинал. После обсуждения и консультаций мы решили экспонировать его как самостоятельное произведение искусства. Иначе могла нарушиться целостность создаваемой композиции. Время накладывает свой отпечаток и на камни тоже.
В сущности, только два небольших, прямоугольной формы проема остаются пока в Янтарной комнате без янтаря. Они-то и должны быть закончены к маю будущего года. Работа над ними идет, по словам моего любезного экскурсовода, "денно и нощно". Как именно, я увидела, отправившись в мастерские.
Они занимают один из флигелей, служивших некогда служебным помещением для фрейлин цариц. Здесь мы познакомились с руководителем реставрационной группы Владимиром Домрачевым.
Он сам в этих мастерских с 1979 года, когда они и были созданы. Рассказал, с чего начиналось воссоздание знаменитой комнаты: ни сам, ни его коллеги ее не застали, в годы войны - кто был совсем младенцем, кто еще не родился... Послали запросы в архивы, а также к профессиональным фотографам: может, сохранились фото? Обнаружив таковые в количестве 20 штук (все - черно-белые), не успокоились. Стали искать и людей, работавших до Великой Отечественной в Екатерининском дворце. Опросили несколько тысяч человек. И нашли-таки! Бывший хранитель комнаты Кучумов, к тому времени уже преклонных лет человек, отозвался на просьбу описать на словах, какой же была комната. "Была она такая, - после этих слов надолго задумался, нашел подходящее сравнение - солнечная!.."
Владимир Михайлович приглашает подойти к одному из станков, за которым трудятся камнерезы. Станок самый обычный, каких много в токарно-слесарных мастерских.
- Да, с техникой у нас плоховато, работаем по старинке, улыбается мастер. - Но это сейчас не главное. Важно, что за прошедшие годы мы в совершенстве овладели искусством резьбы по янтарю. Между прочим, чисто итальянским, в России оно было малоразвито. Зато сейчас наши реставраторы дадут фору любому коллеге с Апеннин...
Использованы для реставрируемой комнаты наши, российские "камешки". Помимо янтаря, также оникс (например, для неба на мозаиках), яшма и разновидности ее. Всего потребовалось 7 тонн сырья, из которых 80 процентов ушло в отходы.
- Такова технология, - говорит Домрачев. - Камень требуется долго обрабатывать, прежде чем он обретет нужную форму, заиграет всеми красками.
- А на панель чем клеите его, Владимир Михайлович? - спрашиваю у реставратора.
- Каждую отполированную и отколерованную янтарную пластинку толщиной не более 3-5 миллиметров приклеиваем на специально обработанную деревянную панель при помощи мастики. А ту варим по рецептам мастеров XVIII века. Клей тоже используем, - в частности, эпоксидный.
Сейчас в царскосельской мастерской работают 50 человек. О каждом можно сказать: золотые руки. За будущее и самой Янтарной комнаты, возвращаемой из небытия, и за их собственное - можно не волноваться. Уже сегодня в мастерскую приходят пачки писем с частными заказами из нашей и зарубежных стран с просьбами изготовить "что-нибудь уникальное". Но, сдав под ключ Янтарную комнату, перейдут реставраторы в Агатовый кабинет. Он тут же, в Екатерининском дворце, близ Камероновой галереи.
... Прощаясь, Владимир Домрачев хитровато улыбнулся:
- Открою маленький секрет: одна из двух последних панелей тоже уже готова.
Подошел к стене, часть которой была плотно прикрыта белым пологом, поднял его край, и я увидела красоту, перед которой в восхищении смолкла.