- Евгений Александрович, каким вы представляете себе своего читателя?
- Я никогда не ориентировался на какую-либо аудиторию, а стремился писать такие стихи, которые были бы интересны простому человеку и в то же время не казались бы примитивными для интеллектуала. Это непросто. И не всегда получалось. Но мое чтение с вниманием слушали и физики в "закрытых" институтах, и рабочие в заводских "красных уголках". Запомнилась одна из поездок на катере по реке Лене. На пристанях я выступал перед рыбаками, звероводами, землепашцами, которые до того в жизни своей никогда не видели живого поэта. Среди прочего я читал и "Бежит река, в тумане тает... Ах, кавалеров мне вполне хватает, но нет любви хорошей у меня". На эти стихи композитор Эдуард Колмановский в 1955 году написал песню. И слушавшие меня сибиряки с удивлением и легким недоверием узнали, что у этих слов есть автор. Они-то принимали песню за народную. Это был один из самых счастливых моментов моей жизни.
Я писал стихи от лица бетонщицы Нюшки и еврея Крамера, потерявшего в концлагере свою возлюбленную. Это совершенно разные мироощущения. Но чем сложнее задача, тем интереснее ее решать. Так я стремился соединить в себе урбанизм Маяковского с есенинским деревенским лиризмом.
- Мало кому удавалось одновременно запрячь "коня и трепетную лань".
- У меня для этого был большой жизненный опыт. Я хоть и считаю себя городским жителем, но родился и провел свое военное детство на станции Зима в Иркутской области. И деревенскую жизнь знаю не по книжкам. Мы часто работали в огороде, собирали в лесу ягоды и грибы. А однажды я даже ходил с бабушками на медведя. Как сейчас помню, у нас было три ружья и в каждом по одному патрону... А когда меня исключили из школы по ложному обвинению в сожжении классных журналов, я "пошел в люди" - завербовался в геологическую экспедицию, работал в Казахстане. И писал о тех, с кем работал бок о бок.
- А нужна ли простым людям поэзия?
- У меня есть такие строки: "Россия без поэзии российской была бы как огромный Люксембург". Нельзя все в жизни сводить только к материальным интересам. Деньги - средство, но никак не смысл человеческой жизни. А Россия сейчас интенсивно ищет новый смысл жизни. При этом многие забывают, что в истории нашего Отечества русская поэзия всегда была той самой "звездой пленительного счастья", которая помогала жить русским людям. Нигде больше в мире не было такого уважительного отношения к поэзии, потому что в самые тяжелые, подцензурные времена она отстаивала идеи свободы, совести, помогала переносить тяготы. Чего стоило в годы Великой Отечественной одно только стихотворение Константина Симонова "Жди меня"?!
- Вы на канале "Культура" вели передачу "Поэт в России больше, чем поэт". Сейчас много говорится о бездуховности нашего телевидения, а какое представление сложилось об этом у вас?
- В моем отдельно взятом случае было совсем наоборот. Мы тогда сделали 104 передачи. И вся съемочная группа была просто влюблена в этот проект. А когда отсняли последнюю серию, то все едва не рыдали от переполнявших их чувств. Так не хотелось расставаться. Сейчас я предполагаю вернуться к этому проекту и веду переговоры с телеканалом Ren-TV.
- Над чем еще работаете?
- Недавно закончил составление и редактирование трехтомного собрания под названием "Вначале было слово". Это антология русской поэзии за десять веков: с XI по XXI. Ради интереса взвесил рукопись - получилось больше 40 килограммов. Кроме всего прочего, я там даю и свой вариант перевода с древнеславянского "Слова о полку Игореве". Как только это издание осуществится (а издательство "Искусство" обещает его выпустить к концу года), я вернусь к рукописи нового романа. Это автобиографический труд, где переплетено два повествования: мои детские приключения времен войны и первая поездка в Америку в 60-е годы.
- Вы, наверное, единственный из больших поэтов, кто сумел попробовать себя в кинорежиссуре, сняв два художественных фильма "Детский сад" и "Похороны Сталина". Больше ничего снимать не планируете?
- Я бы хотел. Тут меня пригласили в жюри кинофестиваля "Кинотавр", который вскоре пройдет в Сочи. Надеюсь там заинтересовать кинопродюсеров своим сценарием. Но о сюжете будущего фильма пока еще рано что-либо рассказывать.
- Что будет собой представлять ваш концерт в Кремлевском дворце, который состоится 29 мая?
- Этот смелый проект стал возможен благодаря инициативе руководства самого дворца. Никаких спонсоров у меня нет. Очевидно, назрела потребность возвращения русского поэтического слова на большие государственные площади.
Сейчас на сцену в одиночку боятся выходить. Если кто выступает, то за его спиной целую ярмарку разводят: и пляшут, и "козу водят", и фокусы показывают. Я же буду говорить со своим зрителем без посредников. Правда, будет одно исключение. Наш сатирик Михаил Задорнов, которого я высоко ценю за гражданственность творчества, попросил дать ему слово. Он выступит в несколько для себя необычном амплуа - почитает полюбившиеся ему мои стихи. Я с радостью откликнулся на эту идею.
Буду читать много известных и совсем новых стихотворений. Сейчас тщательно работаю над программой. Очень волнуюсь. Хочется надеяться, что скоро поэзия опять зазвучит на большие аудитории, как это было в 60-е. Нельзя все время отдавать лучшие подмостки страны только эстрадникам, которые пичкают публику, мягко сказать, сомнительными текстами. Они этим только отпугивают юное поколение от серьезной, подлинной поэзии.