13 июня 1978 года флагманской крейсер Тихоокеанского флота "Адмирал Сенявин" выполнял артиллерийские стрельбы главным калибром. На девятом залпе корабль содрогнулся от мощного внутреннего взрыва. Из носовой башни повалил густой дым.
Капитан 1 ранга запаса Леонид Мрочко, который в то время служил на "Адмирале Сенявине", так рассказал мне о своих тогдашних впечатлениях:
- Стрельба была парадно-показательной. На корабле находилось множество гостей - журналисты, артисты, писательская делегация. Сначала отстреляли подготовительное упражнение. Все снаряды попали в цель. Тогда находившийся на командирском мостике крейсера командир соединения контр-адмирал Варганов разрешил провести зачетную стрельбу. Мне было поручено сопровождать по крейсеру корреспондента газеты "Красная звезда" Леонида Климченко. Проводил его на время учебного боя в носовую башню главного калибра, а сам на короткое время отлучился по неотложным служебным делам. Услышав взрыв, я выскочил на верхнюю палубу. Смотрю: носовая башня окутана дымом. Когда отдраили бронированную дверь, живых там уже не было. 37 человек - боевой расчет башни, а также присутствовавшие на стрельбе (в том числе Леня Климченко) - погибли.
Почему же боевая стрельба проходила при столь большом скоплении посторонних? Все дело в том, что вокруг крейсера тогда был поднят нездоровый ажиотаж. Незадолго до ЧП корабль посетил Леонид Брежнев, осуществлявший помпезную поездку по Дальнему Востоку.
Генсек вышел в море. Присутствовал вместе с министром обороны Дмитрием Устиновым и главкомом ВМФ Сергеем Горшковым на артиллерийской стрельбе. За ее успешное выполнение командир крейсера капитан 2 ранга Владимир Плахов и замполит капитан 3-го ранга Игорь Спицын получили из рук генсека часы с лаконичной надписью: "От Л.И. Брежнева. 1978 г."
По традициям тех лет, "осчастливливание" корабля генсеком требовало от экипажа включения в пропагандистскую игру под лозунгом "Идти все дальше и добиваться все большего". А значит, корабль с той минуты, как на него ступила нога Брежнева, был обречен на показуху, нездоровую шумиху, что способно в кратчайшие сроки расшатать в экипаже дисциплину, снизить самоконтроль. После того как Брежнев и его свита уехали, на крейсер одна за другой зачастили делегации. Морякам некогда стало по-настоящему заниматься боевой подготовкой. Снизилась требовательность к звездному "экипажу" и со стороны вышестоящего командования. И как итог - через два месяца и шесть дней после визита Брежнева на крейсере произошло тяжелейшее ЧП.
В акте комиссии по расследованию его причина сформулирована так: "При подаче электросигнала на производство девятого залпа правое орудие башни N 1 не выстрелило. Ошибочно в заряженное орудие был послан очередной снаряд. В результате произошло воспламенение заряда в каморе - части зарядного механизма орудия. От вылетевшей струи газов воспламенились приготовленные к стрельбе заряды, в башне возник пожар, быстро перекинувшийся на верхнее перегрузочное отделение... Причиной происшествия явились ошибочные действия расчета правого орудия башни и недостаточная натренированность личного состава по устранению возможных неисправностей и задержек при стрельбе... Происшествию способствовали серьезные упущения со стороны командования соединения и корабля". В акте отмечалось, что накануне стрельбы уволились в запас многие опытные моряки из боевого расчета башни. Натренировать и обучить молодежь они в достаточной степени не успели. Вот та и растерялась в нештатной ситуации, допустила роковые ошибки.
По итогам расследования многие должностные лица были наказаны в административном порядке. Приказом министра обороны командира и замполита сняли с должностей и назначили с понижением. Командир соединения контр-адмирал Варганов был предупрежден министром обороны о неполном служебном соответствии. Даже сегодня, по прошествии почти четверти века, удивляют "ножницы" между тяжестью происшествия (37 загубленных жизней!) и мягкостью взысканий. Даже уголовное дело не было возбуждено. Чувствуется, что по чьему-то высочайшему повелению трагедию решили замять. Эту версию подтверждает и то, что в 1979 году на флоте были уничтожены все документы, относящиеся к взрыву на "Адмирале Сенявине".
Какие же там были секреты? Скорее всего, никаких. Наверняка такие чрезвычайные меры предосторожности были приняты лишь для того, чтобы "дорогой товарищ Брежнев" никогда не узнал о трагедии на корабле, палуба которого была освящена его вельможными подошвами. Ведь уже к тому времени престарелому генсеку о дурных новостях старались не сообщать. С тех пор до самой смерти Брежнева название крейсера "Адмирал Сенявин" напрочь исчезло со страниц газет. Лишь в сентябре 1990 года в СМИ прошла коротенькая тассовка о том, что "в соответствии с планом сокращения состава флота во Владивостоке произведен ритуал спуска Государственного и Военно-морского флагов СССР на крейсере "Адмирал Сенявин", выслужившем установленные сроки".