Тут уместно напомнить простую истину: боевиками никто не родился - ими стали бывшие советские граждане, попавшие в немилосердный жернов политических игр и интриг. И честь и хвала нынешнему руководству страны, которое с началом второй чеченской кампании сумело найти пути возвращения этих людей в поле действия российской государственности.
Острейшая на сегодня проблема для большинства жителей Чечни - восстановление утраченного, частично или полностью, жилья. Поговорив на эту тему с представителями руководства республики, я решил обсудить этот вопрос непосредственно с теми, кого он касается напрямую - с хозяевами разрушенных во время войн домов.
40-летний Сулейман работает водителем, у него семья - жена и четыре дочери. Несмотря на то, что гараж Сулеймана в Грозном, в своей квартире он жить пока не собирается:
- Живем в селе. Там нет проблем с отоплением и водоснабжением, да и огород, домашняя живность выручают - могу что-то сэкономить из зарплаты для своих девочек, ведь старшенькая у меня уже почти невеста. Но и от городской квартиры я, разумеется, не собираюсь отказываться - она в хорошем состоянии, и со временем, когда жизнь войдет в свои старые, довоенные берега, мы вернемся домой. К тому же, уверен, ждать этого недолго - сами видите, какими темпами идет восстановление Грозного.
Зара Адамовна Илжуркаева, штукатур-маляр по профессии, до войны проживала со своей семьей - двумя детьми, которых растила без мужа, в чеченской столице, в доме N 58, что по улице Первомайской. Жили скромно, в небольшой квартире. Со временем дети подросли - сын поступил в институт, дочь пошла работать секретарем. Вот тут-то в их жизнь и ворвалась война. Зара Адамовна не может без слез вспоминать о том времени:
- Мы с подругой собрали свои чемоданы, положили туда только кое-что из одежды - домашний скарб тогда никто и не думал вывозить из квартир: не верилось, что все так затянется... И вот в тот злосчастный день, в Новый год, с 94-го на 95-й, я помолилась и прилегла отдохнуть. А тут с улицы прибежал мой сын и с порога кричит: "Мама, война!" Вскоре сын пропал без вести. Уже десять лет прошло с тех пор... Где я только его не искала! Когда у нас тут, на Первомайской, шли бои, много трупов лежало прямо на улице - к ним уже подбирались голодные собаки. Когда я это увидела, сразу представила себе, что, может быть, и мой мальчик там лежит... Я выскочила на улицу с нашей русской соседкой тетей Женей и громко закричала, обращаясь и к боевикам, и к федералам: "Не стреляйте! Дайте отыскать моего мальчика!" И они перестали стрелять. А федералы даже выделили нам в помощники похоронную команду с экскаватором. Ребята-солдаты вначале боялись из укрытия выходить с нами, но боевики ни разу в нашу сторону больше не выстрелили, затишье было. Сыночка своего я так и не нашла, но хоть чужих детей похоронила по-человечески...
Я вижу, что несчастной матери нелегко говорить о тех страшных днях, и перевожу разговор на тему восстанавливаемого жилья. Зара Адамовна вздыхает и утирает слезы:
- Квартиру сейчас мою восстановили, помогли. Очень даже хорошо - я вам это как строитель говорю... Признаться, такой помощи от правительства мы даже и не ожидали. Обои клею и шпаклевкой я сейчас сама занимаюсь, но все тяжелые строительные работы провело для нас государство. Окна, двери, трубы - все у нас теперь новое. Канализацию восстановили, воду провели - пока, правда, по шлангу...
Тут в разговор вступает дочь Зары Адамовны, 30-летняя Яха, сама уже мать троих детей. Она рассказала, что ее мужу за разрушенный в Шатойском районе особняк в качестве компенсации выделили в Грозном трехкомнатную квартиру по улице Патриса Лумумбы.
В конце нашей беседы Зара Адамовна вновь не смогла сдержать слез, вспомнив покинувших из-за войны город соседей по дому - русских, грузин, армян, евреев.
- Мы тут все как одна семья жили. Я многим помогала ремонты в квартирах делать... Во время войны письма друг другу писали, скучали, наболевшим делились. Хорошо - сейчас мобильники появились (за последние два месяца сотовая связь в Чечне подешевела вдвое и достигла среднероссийского уровня. - Прим. авт.), можем хоть звонить, голоса родные слышать.
Разбитые, растерзанные дома, перекопанные траншеями улицы. Запустенье и разруха. Но все это ужасное наследие недавнего прошлого не может остановить жизнь, которая, несмотря ни на что, продолжается и постепенно входит в свое привычное, будничное русло.