- Алесь Константинович, вы - главный редактор известного издательства, как некогда говорили, - "Совписа". В прежние годы это был концерн со своими филиалами, отделениями, мощной производственной базой. Специали зировался на книгах современных авторов и приносил немалый доход. Книги его знали и у нас в стране, и за рубежом. А как живет нынче издательство?
- Живет трудно. Если в лучшие времена "Совпис" издавал более 500 новинок в год, то сейчас - в десток раз меньше. И дело не только в том, что государство бросило издателей на произвол судьбы. "Совпис", как и многие другие издательства, был продуктом системы. А система - это не только выпуск книг, но и распространение: книготорги, бибколлекторы и так далее. Система рухнула, и каждый выживает в одиночку. "Совпис" прошел через десятки судов, пережил даже нападение молодчиков с ломами в руках, был под угрозой распада, но выстоял. Куда тяжелее оказался налоговый пресс, который возрастает год от года...
- Одно время ваше издательство именовалось "Современный писатель". Потом вы все же вернулись к исходному логотипу. Почему?
- "Советский писатель" - это фирма, известная миру. Мы были "Современным писателем", но в письмах из-за рубежа к нам обращались по-прежнему: "Уважаемые коллеги из "Советского писателя"..." Не мы создавали "Совпис", не нам его и закрывать. Между прочим, издательство было учреждено в 1934 году Максимом Горьким. Как бы к нему ни относились сбрасыватели старины с парохода современности, Горький - это Горький. Марина Цветаева, комментируя в 1933 году присуждение Бунину Нобелевской премии, написала: "Я не протестую, я только не согласна, ибо несравненно больше Бунина: и больше, и человечнее, и своеобразное, и нужнее - Горький, Горький - эпоха, а Бунин - конец эпохи". В 2004 году "Советскому писателю" будет 70 лет. Постараемся отметить юбилей хорошими книгами...
- На прошлой Московской книжной выставке-ярмарке у вас был свой стенд, и он пользовался успехом. Однако там все-таки главенствовали коммерческие фирмы. Стоит ли вообще овчинка выделки? Нужно ли вам конкурировать с теми книгоиздателями, которые прежде всего заботятся о материальной выгоде?
- А конкурировать с ними нет смысла. Коммерсанты живут по своим законам, мы по своим. Конечно, там хлеб с маслом, здесь дырка от бублика, но лично я к этому отношусь спокойно. Да, существует так называемая коммерческая литература, она востребована "массовым" читателем, но есть и наши книги: дневники и письма К. Чуковского, М. Булгакова, В. Короленко, воспоминания о Ф. Абрамове и А. Фадееве. Кроме того, книги украинца Бориса Олейника, белорусов Василя Быкова и Таисы Бондарь, казаха Сабита Досанова, узбека Рахима Мукумова, якута Николая Лугинова, татарина Рината Мухамадиева. Среди наших авторов Сергей Михалков, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Петр Проскурин, Анатолий Жуков, Валентин Сорокин, генерал В. Варенников. Эти книги могли выйти только в "Советском писателе", у них есть свой читатель, пусть не такой многочисленный, но он есть. К юбилею издательства, думаю, мы обязательно выпустим М. Горького, и это, уверяю, будет нечто особенное...
- Проблем в современном литературном процессе хватает. А как вы решаете их как автор? Ваши рассказы, повести и эссе не отнесешь ведь к разряду развлекательной, а стало быть, и прибыльной литературы...
- Как автор я действительно не среди "коммерсантов". Писать книги для получения дохода мне не интересно. Детективы? Любовные романы? Самокопание на уровне шизофрении? Нет, это все подделка, имитация, в лучшем случае - пародия на настоящую жизнь и настоящую, замечу, интеллектуальность... А мне интересно человеческое существование во всем его объеме. В то же время не могу сказать, что был обойден вниманием издателей. И прежде, и теперь. Первая книга прозы у меня вышла в 1980 году, и после нее был еще десяток, так что я не ощущаю себя в чем-то обделенным. Другое дело - резко упали тиражи по сравнению с теми, доперестроечными. Это действительно обидно, потому что знаю: мой читатель у меня есть и в России, и в Белоруссии. Кстати говоря, это было едва ли не главным достижением прежней системы - мы знали лучших грузинских, литовских, узбекских, украинских, казахских писателей. Нодара Думбадзе, к примеру, читала вся страна, как и Василя Быкова или Чингиза Айтматова. Сейчас этого нет и в помине, что, безусловно, нас сильно обедняет. Кого в России читают сейчас? Очень больной вопрос. Культура достигла нижней критической точки, за ней может начаться распад национального самосознания.
- Вы начинали свой творческий путь в Белоруссии. Отношения наших стран нынче приобретают едва ли не детективный характер. То они на подъеме, то труднообъяснимый спад. Писателю, наверное, эти проблемы видятся по-своему и, может быть, ощущаются больнее...
- Да, Белоруссия - это и любовь, и боль, и многое другое. К счастью, не произошло раскола в белорусской писательской организации. Писатели России на своей шкуре знают, к чему это приводит - потеряли поликлинику, дома творчества, лишились социальной защиты. Катастрофически упал имидж писателя. Зачем власти нужен диалог с теми, кто не может договориться между собой? Я встречался с председателем Союза белорусских писателей Алесем Пашкевичем. У меня сложилось впечатление, что он понимает пагубность курса на конфронтацию с властью. Ситуация в республике непростая. В народе тоже нет единого мнения о Союзном государстве Белоруссии и России. Качество жизни при этом отнюдь не улучшается. Сами же писатели политикой заняты больше, чем творчеством, что, конечно, не на пользу литературе. В общем, разброд и шатание. Но все равно люди надеются на лучшее, и я не исключение.
- Ваш земляк - поэт Вячеслав Казакевич (нынче живущий в Японии) однажды не без досады написал: "Я - Казакевич, но другой, еще неведомый избранник..." Наверное, и вам задавали такой вопрос многократно: знаменитый летчик Кожедуб - не родственник ли вам?
- Нет. Фамилия Кожедуб распространена в черниговско-гомельском Полесье. Приведу один эпизод. Моего отца, осиротевшего в войну, вырастила тетка Хадоска (Федосья). Ее муж тоже погиб в войну. После войны она вышла замуж за Ефима Кожедуба. Естественно, он не был нашим родственником. А Иван Кожедуб, трижды Герой Советского Союза, - черниговский. Наши предки дубили кожи, оттого и Кожедубы. Дед мой, Александр Минаевич Кожедуб, тоже черниговский, пришел на Гомельщину после первой мировой. Погиб в 44-м. Вообще из всех моих дедов и бабок после войны в живых остался один дед Адам, отец мамы. И так было почти в каждой белорусской семье.
- Как вы думаете, будет развиваться наша литература в ближайшие годы? Вопрос адресуется не только писателю, но и главному редактору авторитетного издательства.
- Резкого улучшения качества издаваемой литературы не предвижу, впрочем, как и резкого ухудшения. Не верю я и в замену книги компьютером, о чем говорят в последнее время. Что касается путей развития литературы, то вопрос в том, оставаться писателю в позе пассивного созерцателя или все же пытаться как-то влиять на жизнь. Конечно, в ситуации, когда государство к книге равнодушно - не до подвигов. Пока оно не озаботится состоянием культуры, ничего хорошего не будет, в том числе и для книги. Но я очень рассчитываю на перемены к лучшему, на поворот в сторону духовности.