- Означает ли ваше, г-н министр, участие в нынешнем форуме то, что расхождения, имевшие место между Россией и "лагерем войны", возглавляемым США, в период иракского кризиса, полностью преодолены?
- Позиция России по вопросу о том, какие события привели к войне в Ираке, насколько оправданным было применение силы, и смогла ли ООН сыграть в иракском кризисе ту роль, которая определена Уставом этой организации, хорошо известна. Она не изменилась.
Однако все мы должны смотреть в будущее. Сейчас главное - помочь Ираку в создании демократической государственности, в экономическом восстановлении и создании безопасных условий для жизни иракцев. Здесь интересы всех участников Брюссельской конференции сходятся. Об этом говорит уже то, что Россия вошла в состав Подготовительной группы конференции. Я думаю, сейчас главное - преодолеть конфликт в самом иракском обществе, "генерирующий" террористическую войну. Поэтому нужно скорее расширить межиракский диалог, привлечь к участию в государственном строительстве все основные этноконфессиональные группы и политические партии страны. Только так можно будет продвинуться к национальному примирению. Этому помогло бы и внесение ясности в вопрос о сроках иностранного военного присутствия в Ираке.
- Какое участие, по вашему мнению, Россия может принять в восстановлении Ирака?
- Москва уже активно содействует иракскому восстановлению. В 2004 году мы приняли решение о списании около 90 процентов иракского долга, который составляет примерно 8 миллиардов долларов.
Конечно же, Россия с ее растущим экономическим потенциалом, богатейшим опытом строительства в Ираке предприятий нефтяного и энергетического сектора может стать важным прямым участником восстановления этой страны. Кстати, ряд ведущих российских компаний, таких, как ЛУКОЙЛ (она входит в пятерку крупнейших нефтедобывающих компаний мира), уже выразил заинтересованность в участии в этом. О встречном интересе нам говорят руководители Ирака. Около ста специалистов наших частных компаний работает сейчас в Ираке. Но в полной мере все эти проекты можно будет реализовать только после создания необходимых условий безопасности в Ираке. Важно также уважать и уже имеющиеся контракты.
- Хотелось бы услышать ваше мнение по иранской проблеме. Поддерживаете ли вы усилия европейских стран по поиску дипломатического решения кризиса? В какой форме Россия могла бы участвовать в продвижении гражданской ядерной программы Ирана?
- У России и европейской "тройки" общие интересы в данном вопросе. Мы хотим одного и того же: чтобы режим нераспространения ядерного оружия не подвергался угрозе, чтобы иранская программа мирной ядерной энергетики не вызывала подозрений на предмет ее "двойного назначения". Между тремя европейскими государствами и Тегераном достигнута закрепленная в Совете Управляющих МАГАТЭ договоренность о замораживании иранской программы обогащения урана и о продолжении тесного сотрудничества этой страны с МАГАТЭ. Мы поддерживаем эту договоренность, поскольку сами осуществляем параллельные и тесно скоординированные контакты с "тройкой" и Ираном.
Важно, что сформировался неформальный механизм согласования шагов между европейцами и Россией, интерес к которому проявляют США. Мы приветствуем движение Вашингтона в этом направлении.
Россия уже долгие годы участвует в продвижении мирной ядерной программы Ирана. Мы исходим при этом из того, что Иран, как полноправный член МАГАТЭ и участник Договора о нераспространении ядерного оружия, имеет полное право на мирное развитие ядерной энергетики. В завершающий этап вступило создание атомной электростанции в Бушере. Особо подчеркну: участие России в строительстве АЭС в Иране будет проходить при условии поставок ядерного топлива из нашей страны с обязательным полным возвратом отработавших топливных элементов.
- В последнее время США занимают все более критическую позицию в отношении развития демократического процесса в России. В то же время, похоже, что солидарность в борьбе с террором уступает место скрытому соперничеству двух держав. Каким вы видите будущее российско-американских отношений с учетом этих реалий?
- Я вижу реалии российско-американских отношений по-иному. Государственный департамент США регулярно публикует доклады о положении с правами человека в различных странах. Не всегда эти оценки совпадают с оценками других государств, в том числе и России, да и с фактами. Мы тоже следим за тем, как другие государства соблюдают свои международные обязательства в области прав человека. Тот факт, что в некоторых странах политическая система не менялась в течение столетий, сам по себе отнюдь не означает, что их модель демократии совершенна и не дает сбоев.
Однако все дискуссии на этот счет не должны быть препятствием для развития российско-американского сотрудничества. У нас слишком много общих проблем, чтобы мы могли позволить себе ссориться из-за того, что по-разному оцениваем внутренние процессы в наших странах, или из-за того, избираем ли мы президента прямым голосованием или опосредованно.
Проблемы контртеррора не только не потеряли своего значения для России и США, но, напротив, становятся еще важнее, чем после 11 сентября 2001 г. Российско-американское сотрудничество в этой сфере идет "вглубь", на уровень экспертов соответствующих служб. И обе стороны ценят качественно новый уровень доверия, которое при этом формируется.
О "соперничестве" России и США на международной арене. По-моему, рассуждения о "новом раунде конкуренции" тиражируются теми, кто соскучился по новой "холодной войне". Разочарую любителей подобной ностальгии: второго издания "холодной войны" не будет. Логика биполярности ушла в прошлое; логика ХХI века - это логика взаимозависимости экономик, глобализации во всех сферах жизни.
Таковы реалии российско-американского взаимодействия, в основе которого теперь лежит логика взаимозависимости. Поэтому, несмотря на достаточно сложный фон нашего сотрудничества, российско-американские отношения, я уверен, будут развиваться по восходящей.
- По мнению российских официальных лиц, события, которые привели к смене режимов в Грузии, на Украине и в Киргизии, поощрялись извне. В то же время в Европе отмечают, что к падению этих режимов привели именно их неэффективность и эгоизм. Это явление в Центральной Азии грозит спровоцировать радикальное исламистское движение. Что может сделать Россия для предотвращения подобного развития событий?
- Наш президент уже довольно давно четко высказался на эту тему: постсоветское пространство не является вотчиной России, и о конкуренции за сферы влияния с другими странами речи не идет. Другое дело, что у нас здесь законные интересы. Это и взаимозависимость экономик, это и общая необходимость противодействовать терроризму и организованной преступности. Важно и то, что на постсоветском пространстве живут многие миллионы наших русскоязычных соотечественников. Например, на Украине 8,3 млн. человек считают себя русскими, а пользуется русским языком подавляющее большинство населения. И если Россия говорит о том, что другие государства должны уважать наши законные интересы в соседних странах, то при чем здесь "сфера влияния"?
Я не вижу противоречия между сближением наших стран с Евросоюзом и углублением интеграции России и Украины в рамках единого экономического пространства. Эти два процесса могут взаимно дополнять друг друга.
Российско-украинские отношения глубже любой политической конъюнктуры. Они предопределены историей, культурой, экономическими интересами и теснейшими человеческими связями. На этой объективной основе они будут строиться и в дальнейшем. И в самом деле, какое другое государство или экономический союз в состоянии открыть свой рынок труда для миллионов украинских рабочих-иммигрантов, как это делает Россия? Какая страна готова десятилетиями поставлять на Украину нефть и газ по заниженным ценам (а только в 2004 году Россия поставила на Украину 20,9 млн.т нефти и 29,1 млрд.куб.м газа)? Какая страна готова обеспечить льготный тарифный режим для украинского экспорта на сумму более 8 млрд. долларов?
Выставлять же Россию некой "опорой неэффективных режимов" - значит грешить против истины. Ведь можно привести множество самых комплиментарных высказываний западных лидеров в адрес предыдущих руководителей Украины, Грузии, Киргизии. Прежним правительствам предоставлялись крупные кредиты, с ними заключали соглашения. Что, все это тоже было "поддержкой неэффективных режимов"?
Тем не менее и на постсоветском пространстве интересы России и западных партнеров объективно связаны логикой взаимозависимости. Усиление религиозного экстремизма в Центральной Азии в равной мере опасно и для самих стран этого региона, и для России, и для стран Запада.