- Александр Яковлевич, вы много лет проработали на "скорой помощи", где, как известно, служит особая категория врачей. Чем для вас была та профессия?
- Медицина - мое призвание. Я, можно сказать, родился в белом халате. Поскольку в моей семье все врачи, и до сих пор наш дом похож на ординаторскую. А если бы в моей жизни не было "скорой помощи", давшей огромный профессиональный, да и человеческий опыт, мои песни были бы слабее вполовину. Не знаю, хорошо это или плохо, но мне достаточно минут 10 поговорить с человеком, и я все про него знаю. Во время вызовов всякого насмотришься. Бывало, примчишься к "умирающему", а тебе в дверях спокойно говорят: "Вытирайте ноги". И ты сразу понимаешь, что в этой квартире никто не умирает или умирает самый ненавистный человек. Или, например, делаешь укол глюкозы диабетику, впавшему на улице в гипогликемическую кому (это когда сахара в крови мало), и мертвый, по мнению собравшейся толпы, человек приходит в себя и идет домой. А люди на тебя смотрят, как на Господа Бога, сотворившего чудо. И тебя переполняет огромное чувство радости. А бывает, к сожалению, наоборот... Из медиков вышло так много людей искусства не потому, что они умнее, скажем, физиков или журналистов. Просто врачи близко наблюдают людей в самые счастливые или трагические минуты и тем самым получают огромный эмоциональный, нравственный импульс.
- Так вы жалеете, что оставили медицину?
- Нет. Но я безумно по ней скучаю. Когда по улице проносится карета "скорой помощи", я, помимо своей воли, провожаю ее тоскующим взглядом, нередко мысленно впрыгиваю в салон и мчусь, как мы говорили, "на заказ".
- Из уст профессиональных поэтов мне приходилось слышать весьма нелестные мнения о ваших стихах...
- Недавно один слушатель мне говорит: "У вас в песне "Вальс-бостон" листья падают вниз. А куда же им еще падать?" Что тут возразишь, замечание верное. Другой дотошный ценитель изящной словесности сказал: "В вашей песне "Умница" есть строки: "Цвела сирень и густо пахло мятой". А вы знаете, что сирень цветет в мае, а мята - только в августе?" На это я в шутку ответил, что песню писал в мае, жуя мятную резинку. А если серьезно, то я не оканчивал ни литературный, ни ботанический институты, и в моих стихах действительно встречаются ляпы. Особенно в ранних. Но я считаю это допустимым и не хочу что-либо исправлять. Зато свои ошибки я никогда не стеснялся признавать. Все справедливые упреки принимаю с благодарностью, как и любой сильный человек, к каковым я себя отношу.
В творчестве я никогда не гнался за количеством. Если из многих сотен моих стихотворений наберется 25 вещей, с которыми я могу пойти на суд ко Всевышнему, то это хорошо. Но для меня каждое произведение - это ребенок. Нормальный родитель всех детей любит. Знали бы мы такую женщину, как Анна Тимофеевна Гагарина, если бы у нее не было сына Юры? Ну, конечно же, нет. Но у нее было еще двое детей. И она их всех любила одинаково. Так и я люблю все написанные мной строчки. И никогда не задумываюсь о том, сколько я их написал и сколько еще напишу. Но постараюсь делать это достойно. Получится - замечательно, не получится - буду биться, чтобы получилось.
- Вы неоднократно заявляли, что не принадлежите к попсовой тусовке, но полгода назад спели дуэтом с поп-певицей Жасмин. Вами двигали творческие соображения или желание подзаработать?
- Поверьте, кроме песни, исполненной в дуэте с Жасмин, у меня есть чем зарабатывать себе на жизнь. Мне интересна разная музыка. А в том концерте меня попросил принять участие мой продюсер, с которым я работаю уже 21 год. Жасмин - очень приятная в общении девушка, и песня была симпатичной. Я считаю это не проектом, а всего лишь разовым выступлением. Не более того.
- Принято считать, что настоящий художник противостоит власти, а представитель авторской песни, которая родилась в застойные времена именно как альтернатива официозному искусству, и подавно. Однако Александр Розенбаум активно занялся политикой. Вы можете себе представить Окуджаву или Высоцкого, заседающих в Госдуме?
- Нет, конечно. Кто бы их пустил в то время? Сейчас все по-другому. Кстати, в последние годы многие бунтари - и Вознесенский, и Евтушенко, и Окуджава, и Ахмадулина - оказались обласканы властью, которая, как мне хочется верить, умнеет со временем. Я понимаю сарказм вашего вопроса. Но, знаете, работа в Госдуме - это не губернаторство. Депутатство для меня (и мое руководство в "Единой России" об этом знает) - это возможность делать те добрые дела, которые мне не позволяло делать отсутствие депутатского мандата. Будь ты хоть дважды народным артистом и трижды любимым публикой. Например, я семь лет добивался снятия с Невского проспекта растяжек с рекламой всякой ерунды, но, только получив депутатский мандат, смог это сделать. Теперь вид на Адмиралтейство не уродуют призывы покупать иномарки или играть в казино "Красный лапоть". Благодаря моим хлопотам вход в Летний сад стал бесплатным.
Может ли политика быть чистой и честной? Скажу откровенно: от "подстав" и обмана в этой области человеческой деятельности вряд ли куда денешься. Но если политик старается не только для себя, а искренне хочет помочь людям в своем районе, в своем городе, в своей стране, то я могу понять такого человека и стану сотрудничать с ним.
Тут некоторые злые языки поговаривают, что Розенбаум пошел в Госдуму и теперь сочинительство забросит. Такое мнение меня только подстегивает. Я буду еще больше работать, чтобы моим слушателям не было со мною скучно. Как раз сейчас дописываю диск с новыми песнями.
- Полтора года назад разгорелся скандал с попыткой Минкульта безвозмездно передать Германии "Бременскую коллекцию" - 362 рисунка и 2 картины старинных мастеров, вывезенные в победном 45-м капитаном Красной армии Виктором Балдиным. Эта коллекция, оцениваемая разными экспертами от 20 миллионов до полутора миллиардов долларов, уже более 50 лет находится в нашей стране, в последние годы - в Эрмитаже. Предшественник вашего шефа на посту председателя Комитета по культуре в Госдуме Николай Губенко тогда подал запрос в Генпрокуратуру, и затея с передачей была заморожена. В каком состоянии находится это дело сейчас?
- Этот вопрос по-прежнему не решен, и вообще позиция по реституции у нашего комитета пока не выработана. Лично у меня сложное отношение к проблеме. После войны мы много чего вывезли из Германии. Как, впрочем, и немцы из Советского Союза во время оккупации. Я думаю, что нам не обойтись без создания большой комиссии по реституции с участием экономистов, искусствоведов, юристов. В этом я солидарен с Николаем Николаевичем Губенко. Но, может быть, уже настало время, когда уместно применить русскую пословицу: кто старое помянет, тому глаз вон? Если мир через какое-то время все равно станет единым, то почему бы нам не смотреть наши шедевры в Дрездене, а немцам не приезжать на экскурсии в Эрмитаж?
- Остались ли у вас нереализованные мечты?
- Конечно. В последнее время в компании с Андрюшей Макаревичем я кое-что реализовал из юношеских желаний: полазил по веткам в дебрях Амазонки, побродил по Гренландии, проехался на собаках по Аляске... Есть одна пока недостижимая мечта: все забросить, взять гитару и уехать на год на необитаемый остров - сочинять песни.
- Можно ли сказать, что Александр Розенбаум - счастливый человек?
- Для мужчины счастье - это прежде всего обретение себя в профессии. Ни самая преданная женщина, ни самая благополучная семья не поможет, если он не получает удовлетворения от своего труда. В этом отношении я человек счастливый, поскольку занимаюсь любимым делом. Хотя жизнь у меня такая напряженная, что за здоровьем не очень уследишь. Однако если бы она была поспокойней, наверное, и здоровье было бы похуже. Как доктор скажу: работа стимулирует. Пожилые люди находятся в тонусе до тех пор, пока трудятся. Как только выходят на пенсию, начинают болеть и сдавать просто на глазах.
То, чем я занимаюсь, считаю такой же работой, как и всякую другую. Ненавижу слово "звезда". Самым высоким для себя считаю просто звание артиста. Не обязательно с большой буквы, как его пишут в некоторых пафосных случаях, - можно и с маленькой. Потому что само слово - очень большое.