Сначала сочинилась повесть о юных годах поэта "Алый свет зари", где рассказано об истоках: рязанской деревне Константиново, семье, дедушке, школе... Книжка адресована юному читателю, тем, кто мало знает о большом русском поэте.
Но Вадим Баранов в своем воссоздании подлинного Есенина не ограничился незатейливой детской повестью. Сегодня читатель не довольствуется беллетристикой, а благоволит к документу, живому факту. И Баранов тщательно собирает и складывает почти энциклопедию по Есенину - его биографическую хронику в воспоминаниях, фотографиях, письмах. Изрядный том почти в 500 страниц показывает нам Есенина с родней, друзьями, женами и любовницами, с его путешествиями, стихами, муками, пьянством, отчаянием, с великой и неистребимой любовью к России.
15-летний Есенин пришел к Блоку с ранними своими стихами, он читал их Горькому и Сологубу, он знал близко Маяковского и Алексея Толстого. Был самым заметным среди имажинистов.
Кажется, всякому, кто прикасался когда-либо к творчеству поэта, знакомы извивы его жизни, страсти-мордасти. Да и Есенин сам о себе все рассказал в своих стихах! Но нет, оказывается, не все мы знаем, хроника, собранная Барановым, дарит нам на каждой странице все новые интересные детали. Переломный в жизни поэта роман с Айседорой Дункан тоже воспроизведен здесь. С нею Есенин оказывается за границей. Впервые может сравнить жизнь заморскую со своею Русью. Вот маленькая цитата из воспоминаний Крандиевской-Толстой: "...Мы встретились снова, в Берлине, на тротуарах Курфюрстердама. На Есенине был смокинг, на затылке - цилиндр, в петлице - хризантема. И то, и другое, и третье, как будто бы безупречное, выглядело на нем по-маскарадному. Большая и великолепная Айседора, с театральным гримом на лице, шла рядом, волоча по асфальту парчовый подол. Ветер вздымал лиловато-красные волосы на ее голове. Люди шарахались в сторону..."
А вот сам пристальный и своевольный поэт пишет другу Мариенгофу из Германии: "Там, в Москве, нам казалось, что Европа - это самый обширнейший рынок для распространения наших идей в поэзии, а теперь отсюда я вижу: "Боже мой! До чего прекрасна и богата Россия в этом смысле. Кажется, нет такой страны еще и быть не может. Со стороны внешних впечатлений после нашей разрухи здесь все прибрано и выглажено под утюг. На первых порах особенно твоему взору это понравилось бы, а потом, думаю, и ты бы стал хлопать себя по колену и скулить, как собака..." (9.06.22).
Я нарочно порылся посмотреть, какими у Сергея Александровича стихами отмечен этот самый 1922 год... И что же?.. Нахожу одно из самых проникновенных в русской лирике стихотворений - "Не жалею, не зову, не плачу..." Удивительные стихи! И, конечно, все едино: за границей ли он это написал, после возвращения ли - не суть важно. У поэтов голова и душа так устроены, что стихи приходят чудом, невесть как и откуда, но приходят, и вот они перед нами чуть ли не век спустя и окатывают душу так щемяще - впору заплакать...
Хроника, несомненно, хороша еще и тем, что вот таким образом заставляет обращаться к творчеству поэта, вспоминать или открывать заново его замечательные стихи, все его буйство чувств, и людей, и природу, и Русь.
Жизнь Есенина, его творчество (прежде всего "Москва кабацкая"), а тем паче его столь неожиданная и вызывающая всяческие версии смерть породили множество легенд о поэте. И Вадим Баранов в приложении собирает все документы и "легенды" есенинские, особенно все, что клубилось вокруг его имени после смерти. Здесь и материалы, до сих пор бывшие закрытыми: статьи Троцкого, Бухарина, письма, переписка родных и друзей. Стремясь к весомой полноте, автор не оставляет, кажется, без внимания ни одной "тайны". Собранная им хроника своей полнотой и построением стоит биографического романа о трепетно любимом им (и всеми нами) замечательном русском поэте. Верю, что читатели скажут спасибо скромному самарскому труженику-писателю.