- Даже алкоголички рыдают, когда мы лишаем их родительских прав, и умоляют не забирать детей. А тут образованная, обеспеченная женщина сама отказалась от дочери! - говорит начальник службы по делам несовершеннолетних Галина Васильевна Долгополова.
Вот уже год в жизни Вики длится этот кошмар. А началось все прошлым летом, когда папа рассердился и выпорол ремнем за то, что выпила его чай (в доме заваривают два чайника - один, подешевле, для всех, другой - для папы). Потом раскричалась мама, что в комнате Вики завяла в горшочке роза. И наконец, посовещавшись о чем-то на кухне, родители объявили, что их терпение лопнуло и Вика им больше не дочь, а поэтому пусть убирается на все четыре стороны. Девочка плакала, просила прощения, но мама была непоколебима и вытолкала ее за дверь в одном ситцевом платьице. До вечера девочка слонялась по городу, надеясь, что мама оттает, но, когда вернулась домой и стала звонить, из-за двери раздался родной голос:
- Если ты сейчас же отсюда не уйдешь, мы шею тебе сломаем. Ищи своего отца!
Вика знала, что папа ей не родной, он появился в доме, когда ей исполнилось три года. И пока не родилась Катя, он относился к Вике терпимо, но потом она стала его раздражать. В ту первую свою бездомную ночь она попросилась на ночлег к своей бабушке, маминой маме. Утром Вика в адресном бюро узнала, где живет настоящий папа. Когда на пороге Анатолия Викторовича Виктанова, давно имеющего новую семью, но исправно платящего алименты, появилась маленькая рыженькая девочка, он сразу узнал в ней дочь: Вика была его копией. Выслушав рассказ ребенка, его жена Ольга Ивановна прижала девочку к груди:
- Ну и ладно, будешь жить с нами, я тебе стану мамой!
Несколько дней на Вику не могли надышаться, но ребенок - не котенок, просто так у себя не оставишь. За советом, как все оформить юридически, Виктановы и пришли в службу по делам несовершеннолетних, куда пригласили на беседу и Викину маму. Ирина Александровна Петишева оказалась миловидной, модно одетой женщиной, с нескрываемым чувством собственного достоинства. Вначале маму пытались разжалобить, потом разбудить чувство долга и, наконец, припугнуть, намекнув, что если будут лишать материнских прав, то это коснется и ее младшей девочки. Спокойно выслушав все аргументы, "мать" ровным красивым почерком написала причины своего отказа от Вики: "она плохо учится, не поливает цветы, не выносит вовремя мусорное ведро, плохо следит за младшей сестрой, которая возвращается с улицы грязной".
- Она выпивает? Гуляет с мальчиками? Матерится? - пыталась нащупать истинную причину Галина Васильевна Долгополова.
- Еще этого не хватало! - возмутилась мама.
Поняв, что материнский приговор Вике обжалованию не подлежит, служба по делам несовершеннолетних обратилась в суд, надеясь, что там сумеют призвать Ирину Александровну к выполнению материнского долга. Между тем Вика таяла буквально на глазах. Она перестала посещать школу, не выходила на улицу, не могла есть, не реагировала на подарки и твердила только одно: хочу к маме!
В дружной семье Виктановых начались раздоры: Анатолий Викторович упрекал жену, что та не может найти к ребенку подход, нервничал, курил по ночам, а Ольга Ивановна действительно не знала, как подступиться к девочке. Однажды Вика тихонько исчезла из дома, явившись в службу по делам несовершеннолетних.
- Отдайте меня в интернат, - попросила она, - я буду там ждать, когда мама меня простит.
До суда девочка еще надеялась на чудо, но когда их кровные узы разорвали юридически, - впала в глубокую депрессию. Как-то воспитательница интерната заметила, что Вика не пришла в столовую, и побежала за ней в палату. Она успела вовремя - девочку удалось вытащить из петли. На лечение отправили в областную психиатрическую больницу. Со слабой надеждой разжалобить маму сообщили ей о случившемся, но Петишева не проявила никаких эмоций - ничего, выживет. В Донецк к Вике приезжали папа и Ольга Ивановна. Кто-то из психиатров нашел к девочке верный ключик, сумев ее боль и страдания превратить в стимул к жизни. Он дал ребенку спасительную установку: ты должна стать умной, красивой, сильной, и тогда мама тебя оценит и полюбит. На последнем школьном звонке Вика танцевала и читала стихи, она подтянулась по многим предметам.
В интернат я пришла в тот день, когда группа сирот (в том числе и Вика) собиралась на каникулы в Киев.
- Вика у бабушки, на соседней улице, - сказала мне воспитательница, - пошла искупаться, а заодно проститься.
Возможно, девочка предпочла интернат, чтоб быть поближе к маминой маме, иметь возможность посещать тот дом, где родилось ее божество, подумалось мне. Бабушка Вики, представившаяся просто Людой, оказалась красивой моложавой женщиной с гордым спокойным лицом. Она пригласила в дом, ухоженный и добротный, разрешила посмотреть семейный фотоальбом. Но на вопросы отвечала сдержанно: да, я осуждаю поступок дочери, мы поссорились и уже год не общаемся. Думаю, что главная причина в зяте, с ним Ирина переродилась.
Из ванной вышла Вика, на вид ей не больше десяти, и нас по моей просьбе оставили одних.
- Ты обижаешься на маму? - спрашиваю я.
- Нет, - опускает девочка голову. - Я сама во всем виновата.
- А в чем же твоя вина?
- Я плохо выполняла свои обязанности. Мне надо было повторять по нескольку раз.
- О чем мечтаешь?
- Увидеть маму.
- А чем ты любишь заниматься?
- Пишу стихи.
Все стихи Вики посвящены одному - любви к маме. Я не смогла их читать без комка в горле: "Глазки твои, как звездочки, ручки нежнее шелка, как мне, любимая, хочется, к тебе прикоснуться только. Я превратилась бы в кошку, чтоб ты меня не выкинула, и у твоих нежных ножек я бы всю ночь мурлыкала".
На прощанье прошу Людмилу сфотографироваться с внучкой. Она не возражает. Вика неожиданно спрашивает:
- А правда, что дети повторяют судьбу родителей?
- Не обязательно, - отвечает бабушка.
Почему она не возьмет девчушку к себе, спрашиваю у воспитательницы интерната. Та расстроенно машет рукой:
- Мы ее так уговаривали оформить опекунство... Кстати, вы черного котика видели? И мать, и бабушка обожают кошек. Петишева назвала себя в суде доброй женщиной, потому что плакала, когда умерла ее кошка.
О Викиной маме мне удалось узнать немного. Учебой не блистала, росла своенравной. В шестнадцать лет поссорилась с матерью и ушла из дома к подруге по училищу. Через год к той приехал брат, который и стал первым мужем Ирины и отцом Вики. Но он был простым работягой, и, видимо, поэтому вскоре красивая девушка разочаровалась, его выгнала из дома, запретив встречаться с ребенком.
Мне очень хотелось увидеть Петишеву, и я отправилась на окраину Енакиево. Но на мои долгие, настойчивые звонки никто не ответил.
- Конечно, это патология, - сказал мне знакомый психолог. -Весь этот кошмар происходит на глазах младшей дочери - сестру истязали, выгоняли, перемывали ей косточки. Так что на помощь и доброту со стороны любимого чада в старости матери трудно рассчитывать. Материнский инстинкт дается природой, поэтому понятие "хорошая мать" - это даже не достоинство, а норма. Ребенок же имеет право на эгоизм и неблагодарность в силу незрелого возраста. А Вика с мамой как бы поменялись ролями. Одна дремуче эгоистична, другая любит жертвенно и всепрощенчески, не "за", а "вопреки". Думаю, что из нее как раз получится исключительная мать.
Суд обязал отказавшуюся от ребенка мать-кукушку платить алименты, но заставить ее это делать будет довольно сложно: официально Ирина не работает. Рассчитывать же хоть на какие-то угрызения совести с ее стороны не приходится. Она не отдала Вике даже ее вещи, заявив, что лучше подарит их какой-нибудь нищенке, и не вернула алименты отца, несколько месяцев автоматически к ней поступавшие.
По иронии судьбы Викину маму лишили материнских прав именно в День защиты детей.