- Халид Махмудович, по прошествии лет забывается то, что было в пятом корпусе Баиловской тюрьмы, или это остается в памяти навсегда?
- Что скрывать, мне до сих пор снятся лица тех, кто ждал либо помилования, либо - казни. В это время, которое длилось иногда три месяца, а иногда и полгода-год, люди даже внешне менялись до неузнаваемости.
- Какой-то случай, связанный с отменой смертного приговора, можете вспомнить?
- Разумеется. Это был парнишка из селения Белоканы. Пришел он только из армии, устроился трактористом. На поле подъезжает к нему то ли главный инженер, то ли еще кто из начальства: "Чего ты не так вспахал", - и матом. Парень схватил монтировку и - по черепу, а потом еще и шофера ранил. Писать прошение о помиловании не стал, заявив: "Виноват - пусть расстреливают". Я тогда сам позвонил прокурору по надзору, объяснил ситуацию. Смертную казнь заменили на 15 лет зоны.
- Свидания приговоренных к смертной казни с родственниками допускались?
- Только с разрешения председателя Верховного суда.
- Как-то по телевизору показали кинокадры, где приводится в исполнение смертный приговор: заключенный проходит в специальную комнату, встает спиной к двери, на которой открывается форточка, и ему стреляют в затылок...
- У нас убивали более жестоко. Я даже по этому вопросу обращался к министру внутренних дел. Происходило все ночью, после двенадцати часов. Обязательно должны были присутствовать начальник тюрьмы, прокурор по надзору (может, мы какого-нибудь подставного расстреляли, а преступника отпустили за взятку), врач, то есть начальник медицинской экспертизы, который констатировал факт смерти, а также представитель информационного центра, занимавшегося учетом. Составляли акт: обязательно я и один из участников группы, исполнявшей приговор. В МВД для этой работы было специальное засекреченное подразделение из десяти человек. Я его возглавлял.
Выводя осужденного из камеры для исполнения приговора, старались скрыть, что ведем на казнь. Сообщали только, что его прошение о помиловании Верховный Совет отклонил. Было, когда один из заключенных поседел прямо на глазах. Жуткий момент, когда приглашаешь в тот "кабинет", примерно метра три на три, с резиновыми стенами, с маленькой форточкой... Человек стоит на пороге, не идет, зная, что там - смерть. Некоторые умирали тут же, до исполнения приговора - от разрыва сердца. Кто-то начинал сопротивляться: такого приходилось сбивать с ног, скручивать руки, наручники одевать. Стреляли револьвером системы "Наган" почти в упор в левую затылочную часть головы, в область левого уха. После такой "работы" порой трудно потом в себя прийти. А ведь как-то случилось сразу шесть приговоров привести в исполнение...
- По-человечески было жаль эти, пусть и непутевые, но загубленные жизни?
- Когда как. Помню директора соко-лимонадного завода. Не было ни одного съезда, праздника, куда бы это предприятие не поставляло напитки: Политбюро, высокое начальство признавало эти соки-воды. Попался директор на крупном хищении, долго просидел в "одиночке", дожидаясь приговора. Когда повели на расстрел, даже наручники не надели. Он сам спокойно лег и сказал: "Я знаю, что по справедливости".
Вообще я всегда был против того, чтобы за хищения карали смертной казнью. Вот был из Нахичевани один человек, отец одиннадцати детей. Мы рассуждали тогда между собой: "Ну, расстреляют человека за хищение, а у него столько детей. Кто будет их кормить? Как и какими они вырастут? Ведь потом из них могут выйти одиннадцать врагов этого государства, общества". Когда пришло на него помилование, ему смертную казнь на пятнадцать лет заменили, он потерял сознание. Привели в чувство. "Я не за себя, - говорил он, - за детей боялся".
Вот таких людей мне было искренне жалко. А других... Понимаете, я тех расстрелянных подонков за людей не считаю. Как-то хотел даже себе картотеку завести, но потом сказал: "Ну их к черту!.." Вот посмотрите на фото этого казненного.
- Молодой. А что он сделал?
- Изнасиловал и убил свою дочь. А вот на этом фото - Рамин. Он со своим напарником убил шофера и тело бросил в канаву. Они у автовокзала высматривали будущую жертву, заводили разговор, и если оказывалось, что "клиент" при деньгах, отвозили в глухомань и убивали. Этот Рамин и прежде в колонии сидел, где умудрился еще одного проволокой задушить: пять судимостей имел. Зачем таким жить?
- Родственников оповещали о свершившейся казни, чтобы они могли предать тело земле?
- Нет. Говорили, что сослан в Сибирь. Место захоронений держали в секрете.
- А где они располагались?
- Давайте не будем ударяться в географию.
- В вашей семье знали, чем вы занимаетесь?
- Жена догадывалась. Бывало, приходил домой сам не свой. Стресс снимал водкой: она нам даже по инструкции положена. За каждое приведение приговора в исполнение выдавали 250 граммов спирта... Эх, а ведь я ни до этого, ни после даже курицу не резал, не могу.
- Тогда почему пошли на эту работу?
- Назначили... Шесть лет до этого ловил взяточников. Надоело, только врагов себе наживал. Я когда соглашался, считал: "Приговор будет, так что все на законном основании". Только потом задумался: это же фактически узаконенное убийство. Государство судит человека за то, что он убил другого человека, и само в то же время лишает человека жизни.
- Но вы сами только что сказали, что многие вызывали у вас чувство омерзения и, по-вашему, достойны смерти.
- Достойны, но не все же. Только отъявленные убийцы и маньяки.
- А женщин приходилось расстреливать?
- При мне женщин не казнили.
- А как вы думаете, есть какие-то особые качества, которые требуются людям на этой работе?
- Да какие уж тут качества. Ведь и Коран, и Библия говорят: жизнь дана Богом и Богом отбирается...Так что исполнителя приговора тоже, видимо, ждет наказание в той жизни... Я как-то читал, что редкий человек может остаться в своем уме после четвертого по счету убийства. На моем счету тридцать пять казненных. А я вроде в норме. У каждого - свое настоящее и свое прошлое... Почему я должен скрывать то, чем занимался?
- А сколько платили за такую работу?
- В тех ценах это были неплохие деньги, ежеквартально мы получали добавки к зарплате: 100 рублей - член спецгруппы и 150 - непосредственный исполнитель приговора.
- Поскольку вы уже обмолвились о "наказании на небесах", позволю себе спросить: тридцать пять жизней, то есть смертей, на вашем счету - это не гнетет?
- Понимаете, когда перед исполнением казни зачитываешь смертный приговор, где расписаны все злодеяния преступника, то сознание как-то затуманивается. В те минуты я представлял, что так убийца, насильник вполне мог поступить и с кем-нибудь из моих родных, близких. Разве такой гад должен по земле ходить? У нас многие любят порассуждать о гуманности, о цене человеческой жизни, но это - пока дело не коснулось его лично. Преступник сам выбрал себе путь, наперед зная, на что он идет и как за это поплатится. И возмездие должно быть неотвратимо. А что касается меня, то я так считаю: просто выдалась мне тяжелая судьба выполнять грязную работу.