ГЕОРГИЙ ПРЯХИН: КОГДА ПИШУ - ЖИВУ СЧАСТЛИВО

Главная Жизнь 01:01 24 Октября 2001 212

Наша справкаГеоргий Пряхин пришел в литературу двадцать лет назад. Автор многих прозаических книг.Г. Пряхин успешно сочетал занятия прозой с журналистикой.В годы перестройки работал заместителем председателя Гостелерадио, в ЦК КПСС курировал СМИ, был рефе

Неверов Александр

Напечатать

- В одной из ваших первых книг "Интернат" отразился ваш жизненный опыт (полуголодное детство, безотцовщина). Как и в последнем сборнике "Грешники в раю". Но это уже другой опыт: провинциальный юноша со временем добился немалых жизненных и творческих высот, и вдруг реальность меняется - рушится империя, почва уходит из-под ног... Что дает герою (и автору) силы выстоять, сохранить себя?
- Благодарю, что вспомнили об "Интернате"... Но я бы не стал полностью идентифицировать автора и героя - уже хотя бы потому, что герои всегда априори лучше автора, всего лишь живого человека.
Мой Сергей Гусев, путешествующий начиная с "Интерната" из книги в книгу, живуч уже в силу своего происхождения. Он из села, где до 47-го года, года его рождения, была комендатура. Потомок беглых и ссыльных, причем ссыльных из разных концов света, разных кровей. Ему на роду написано приспосабливаться, не теряя "лица", ибо у него почему-то нет сыновей, а все дочери, дочери... А что, кроме "лица", облика гордости, что более надежного можно передать дочерям? Не знаю... Его предков не раз втаптывали в грязь, и они не раз из этой черноземной грязи поднимались вновь и вновь - он всего лишь продолжает не им определенный путь.
Что касается меня самого... Я, конечно, сверзился, как бы у нас в селе сказали, крепко. Мне помогли близкие люди. Так получилось, что это почти все женщины. Я не мог их подвести и ковырнуться или, простите, совсем уж скурвиться.
Мой старший друг Толя Иващенко говорит, что нужда - матерь любого творчества. Но это было верно для тех времен, когда "творчество" заведомо и неплохо оплачивалось. Сейчас оно платит само. Творчество или, скажем скромнее, писание мне лично заплатило сполна, наличными - скрасило, а в чем-то и вернуло эти десять лет жизни. Еще неизвестно, сохранился бы я как писатель в недрах ЦК КПСС. А с сорванными погонами - вроде сохраняюсь.
После распада СССР я просто обязан был на новом поприще - в издательстве "Воскресенье" - придумать нечто такое, что позволило бы мне самому удержаться в общественном мнении, позволило бы уважать самого себя, а главное - заставило бы моих строптивых дочерей уважать и ценить отцовскую "новую работу" (они же, дурехи, привыкли к другим масштабам). В этом смысле мне сказочно помогли Александр Сергеевич и Михаил Юрьевич, чьи Полные собрания сочинений стали смыслом жизни - моим и моих коллег - на целое десятилетие. Это не я их выбрал - это, возможно, они меня за ушко вытащили: ну-ка, ну-ка, поди сюда из карьеры и удачи - для более серьезного дела.
- Для вас нынешний год - знаменательный: исполнилось 10 лет издательству "Воскресенье". Каким вам видится главный итог его работы?
- Главное? В том, что мы - выжили. В том, что выжило в условиях минувшего десятилетия издательство подобной, "классической" направленности. К тому же возглавляемое писателем - в большинстве своем русские писатели (и ваш слуга покорный в том числе) - никудышные бизнесмены. А в данном конкретном случае писатель-издатель отягощен некоторым политическим прошлым, не приветствовавшимся властями предержащими этих самых лет.
Спасибо интеллигентному читателю: он в России есть, сохранился и даже народился - новый. Спасибо друзьям - и моим, и издательства: они не оглядывались на конъюнктуру. И спасибо, что в России так и не состоялась, слава Богу, охота на ведьм. Я, правда, не знаю, кого тут благодарить больше: здравый смысл самого Б.Н. Ельцина или его окружение. Или - устойчивое существование оппозиции, не позволившей России стать "однополярной". Просто, наверное, это здравый смысл самого народа.
Эти обстоятельства и не дали сгинуть "Воскресенью".
- "Воскресенье" выпускает некоммерческие издания, "работающие" на культуру. Как удается выдерживать эту линию?
- Не сказал бы, что совсем некоммерческие. Не знаю, как насчет Белинского, а Гоголя с базара народ все-таки несет. Мы издали в общей сложности около 35 тысяч комплектов (по 23 тома) Пушкина. Сейчас в издательстве нет ни одного полного комплекта. Но все равно линию выдерживаем с громадным трудом. Есть у нас и невыплаченные кредиты, и пока еще терпеливые кредиторы. В осуществлении пушкинского проекта некоторую помощь в свое время оказало Министерство печати. Продвигаем классику и обычными издательскими путями, и "по знакомству" - через наиболее интеллигентных губернаторов (слава Богу, встречаются) и других начальников. Президент В.В. Путин прислал к десятилетнему юбилею приветствие, в котором упоминаются и "наши" Пушкин и Лермонтов. Увеличенная копия приветствия висит у нас на самом почетном месте, и все переговоры с большими начальниками я начинаю с того, что подвожу их к издательскому "иконостасу" - спасибо президенту.
Московский индустриальный банк (руководитель А.А. Арсамаков) в рамках благотворительной акции "Читающий Кавказ" приобрел около 50 тысяч томов классики и другой литературы - мы направили их в школы, библиотеки многострадального региона. Председатель совета директоров "ЮКОСА" С.В. Муравленко только что закупил 5 тысяч книг для библиотеки сибирского городка, носящего имя его отца, легендарного нефтяника, Героя Социалистического Труда Виктора Ивановича Муравленко.
Пять тысяч комплектов лермонтовского собрания заказала для школ, библиотек, своей громадной империи Горьковская железная дорога. Чтобы "подъехать" к железнодорожникам, мы откопали, что Лермонтов был одним из первых пассажиров (из увольнения опаздывал) первой в России железной дороги Санкт-Петербург - Царское Село. А оказалось, и "подъезжать" не надо было. Хасян Зябиров, начальник Горьковской дороги - родом из Тархан. У него по материнской линии дед в тридцатых был ректором Казанского университета... И все срослось - с первого взгляда. Я очень признателен этому могучему человеку и всерьез думаю: а не в родстве ли род Зябировых с лермонтовской татарской родней - Шан-Гиреями?
Спасибо, что есть люди, понимающие: нельзя дать России опуститься, ожесточиться, начать жить исключительно инстинктами, позабыв свой "культурный слой" - человеческое в человеке... Обратите внимание: как обесценилась человеческая жизнь. Борьба с террором - это воспитание благоговения перед каждой отдельно взятой человеческой жизнью, а не нагромождение трупов в ответ на трупы, не попытка посеять страх в ответ на уже посеянный. Последнее - тупиковый путь. В резко меняющемся мире нет сейчас безусловного духовного лидера - современных Льва Толстого, Махатмы Ганди... Зато как жестко обозначилось противостояние религий! Религия, уже в силу ее большей доступности, занимает и нишу, в которой изначально пребывала литература, включая русскую классическую. Противостояние религий крайне опасно, в том числе и разных ветвей христианства. Вдумайтесь: в религиях уже в силу исторических причин их зарождения и существования изначально заложены элементы противостояния и фанатизма. Большая же, настоящая мировая литература такого противостояния не знает: пафос ее неизменно гуманистичен. У этих духовных материй разные ткачи, с разным исходным пониманием ценности человеческой жизни. Может, потому, что писатель - не пророк. Писатель - живой человек, а пророк - уже сам почти что Господь.
- Вы были близки к бывшему руководству СССР, и это отражено в ваших произведениях. А недавно на юбилее "Воскресенья" были замечены представители нынешней власти. Какой опыт вы вынесли из такого рода общения?
- Вывод? Подальше от царей - голова целей. Вместе с тем сейчас, когда мы вступаем в эпоху тяжелейших катаклизмов, причем на сей раз в оборот запущены даже не классовые, не социальные их механизмы, а еще более страшные и фундаментальные - религиозные, в конечном же счете - расовые, сейчас каждому из нас нельзя отсиживаться в своей раковине. Нельзя делегировать кому-то свое право на мысль, на выбор, считать, что кто-то лучше тебя решит - за тебя - ту или иную насущную задачу. Увы - не лучше: убедился в этом и за десять лет своего личного "запечного" существования. А катаклизмы таковы, что заденут каждого, никакая раковина не спасет, поэтому и соображать должен каждый и всячески стремиться влиять на формирование в обществе чувства самосохранения и здравого смысла.
...На нашем юбилее был Геннадий Селезнев. Я уважаю его за неизменную здравость и чистоплотность. К тому же, признаюсь, мне трудно видеть в нем только начальника: мы много лет работали с ним бок о бок в "Комсомольской правде". Геннадий Селезнев - председатель общественного Оргкомитета по изданию Полного собрания сочинений М.Ю. Лермонтова. Без такого "локомотива" подобные проекты почти несдвигаемы.
- Горбачев не раз встречался с писателями. Это были формальные мероприятия или они как-то сказывались на принятии политических решений?
- Горбачев любил встречаться с писателями, деятелями культуры. Мне казалось, что его связывали особые отношения с Леонидом Леоновым, Чингизом Айтматовым, композитором Георгием Свиридовым... Прислушивался ли он к ним, не знаю, но слушал - с интересом. Что касается встреч, то М.С. был на них раскрепощен, не вельможен, там царил дух открытой, с элементами интеллигентной иронии дискуссионности, но на принятие политических решений они, по-моему, не влияли. Впрочем, и интеллигенция любит начальников при жизни и при власти...
- Вы один из тех соратников Горбачева, с которыми у него до сих пор сохранились хорошие отношения. Жизнь, наверное, не раз давала вам поводы задуматься о верности и предательстве. Что вы думаете об этом сегодня?
- Верность - не девственность, и вряд ли ею стоит кичиться, тем более что сама жизнь, способность воспринимать ее уроки подчас подталкивают нас к переосмыслению чего-то, что еще вчера казалось незыблемым. Сам же я, вовсе не эталонная фигура, думаю: если уж невозможно прожить без предательств, то не надо хотя бы предавать с пафосом. Дай Бог выдержать хотя бы эту линию.
- Вы не раз говорили о таких привлекательных чертах Горбачева, как человечность, личное обаяние и даже художественный склад натуры. Но результат его деятельности трагичен. Может быть, именно эти качества и противопоказаны политику?
- Все же трагичен не итог правления. К трагедии привело то, что он не смог удержать власть. Это все-таки разные вещи. А вообще, ваш вопрос наводит на размышления. Лев Толстой говорил, что высоконравственный человек не может быть генералом, ибо каждому генералу хотя бы однажды приходится обрекать людей на неминуемую гибель. Не исключаю, что высокохудожественные натуры во власти опасны (и недолговечны). Но согласитесь: они в чем-то и меняют ее лицо и стиль. Не только Франция, но и вся Европа после Наполеона стала другой, более человечной, что ли. Может, Судьба и выкликает "наверх" подобные натуры, когда исчерпываются возможности блистательных посредственностей и требуются качественные изменения самой власти?..
- Вы как-то говорили, что, если бы Горбачев остался у власти, удалось бы избежать войны на Кавказе. Каким образом?
- Исхожу из того, что Горбачев - сам выходец с Северного Кавказа и не наломал бы там столько дров, сколько наломал их на Кавказе его преемник. К тому же, сохранись он, сохранился бы и Советский Союз, а значит, Азербайджан, Грузия в любом случае должны были бы вести политику, более скоординированную с Москвой.
- В последней книге встречается немало известных имен, в том числе и писателей. Кто из них вам наиболее близок в человеческом и творческом плане?
- Дружу с Вацлавом Михальским и люблю его "Печку". Люблю шебутного, но очень талантливого, на мой взгляд, Шкляревского. У меня есть определенные человеческие отношения с Валентином Распутиным и Виктором Астафьевым. Мы издали недавно капитальный том новой прозы Евгения Носова "Журавлиный клин", и Евгений Иванович пригласил меня на вручение ему Солженицынской премии. До конца дней пленен прозой Владимира Богомолова и несокрушимостью, староверческой "упертостью" его характера. Присмотритесь и к молодому, из журналистики, имени - Дима Шеваров.
Меня много лет привечал Владимир Максимов, и я горько сожалею об этой утрате. Не говорю о мере писательского таланта - сегодня, когда в России и в мире остро ощущается нехватка подлинных духовных авторитетов, он, безусловно, был бы одним из них.
- Можно догадаться, как трудно совмещать писательство с издательской деятельностью. Как вам это удается?
- С трудом. Но когда - в паузах - пишу, живу совсем другой, несбывшейся жизнью, изумительно полной и счастливой. Пишу, увы, только в выходные (если удается выкроить), медленно: пять-шесть страничек за целый (без отрыва) день. Люблю само сопротивление материала (и бумаги в том числе) и божественную многозначность русского слова.

Напечатать

Жизнь 00:10 / 07 Марта 2024 5275

Псы тоже летают

В тестовом режиме запущена новая услуга - перевозка питомцев на соседнем пассажирском кресле

Евгений Смирнов

Труд

А помните, как «Аэрофлот» обвиняли в бездушном отношении к путешествующим животным? Критика имела последствия. Как сообщила пресс-служба компании, по итогам прошедшего года на треть увеличилось количество...