Когда глава администрации Звенигорода Леонид Ставицкий и начальник заставы майор Алексей Саев
Когда глава администрации Звенигорода Леонид Ставицкий и начальник заставы майор Алексей Саев перерезали ленточку, в небо взвились два флага (российский и города Звенигорода), ко мне подошел чеченский строитель Лема Ярычев и посетовал:
- Видишь, застава не достроена. Почему? Нет флага Чеченской республики. На других, которые строили чеченские мастера, есть, а тут нет. Недосмотрели. Но я уже попросил, чтобы еще один флагшток поставили.
Конечно, флаг поставят. А может быть, и служить здесь будут не только звенигородские, дагестанские, питерские, приморские ребята, но и чеченские. А почему бы и нет?
ВОЙНА И МИР В ОДНОМ УЩЕЛЬЕ
Начальник Управления Федеральной погранслужбы ФСБ по Чеченской республике полковник Андрей Сергеев рад:
- Люди в палатках ютились. А теперь - электричество, душ, горячая вода! Солдаты живут не хуже, чем на подмосковной вилле. Таких комплексов до января будет пущено еще шесть.
В Тонгахое начальник отделения (по старому - заставы) майор Владимир Худяков с удовольствием показывает хозяйство. Плац, откуда уходят группы пограничников в наряд, выложен плиткой под мрамор. Блестит. Дизельная установка гудит - застава залита светом. Рядом фонтан. Необычный. В виде ущелья с двумя сторожевыми вышками. Между ними по камешкам струится вода. Условия для пограничников шикарные: живи - не хочу! Никаких казарм, меблированные комнаты на два-три солдата, дом офицеров с городскими квартирами. Майор уже "выписал" сюда жену и ребенка. Столовая похожа на приличное кафе.
Отведав лавашей, шагаем на старую заставу, "чтобы почувствовать разницу". Но ее и представить несложно: жили в палатках, что тут добавишь?!
Впереди пограничник Сергей Иванов с собакой Джимом и автоматом наизготовку. Сзади тоже автоматчик. Предупреждение: топать только по дороге, ее еще утром проверили саперы на предмет наличия мин. По обочине не ходить. За недолгий (полтора километра) путь по Аргунскому ущелью благостное впечатление от фонтана, блестящего плаца и вкусного лаваша гаснет. Появляется тревога: следы войны видны везде.
Прямо за стеной заставы сливаются две речки - Аргун и Кериго. Да, это та самая Кериго, где погибли пять пограничников во главе со своим командиром, начальником заставы Тонгахой. Бандитов полегло более 30. Из речки местные чеченцы берут воду - целебная.
- А в этом зиндане Басаев прятал журналистку Елену Масюк, - говорит майор Худяков. - Не знаю, насколько это точно, но то, что здесь была база бандитов, известно. Сильно они наследили. Сейчас покажу.
Лезем в гору. Ничем неприметная скала. И вход в пещеру. На стенах надписи: "Магомед из Борзоя", "Саид. Ведено". Сообщений типа "Маша + Петя = любовь" нет.
- Говорят, что бандиты, когда отступали, запрятали много оружия в горах. Кое-что ребята находят, но все меньше и меньше. Есть гранатометы, мины, стрелковое оружие. Попадаются парашюты. Тут же десантники вместе с пограничниками освобождали ущелье от нечисти. Стропы от парашютов обрезаем - в хозяйстве все пригодится.
Спускаемся. От неожиданности замираю, двигаться не хочется - прямо перед носом ракета от "смерча". Хвостовое оперение торчит метра на полтора, туловище ушло в землю.
- Почему саперы не обезвредили? - спрашиваю майора.
- Откуда я знаю?.. А теперь, если взорвать, на новой заставе все окна повылетают. Но делать что-то надо...
ГРАНИЦА В ТИСКАХ
Когда мы еще летели по Аргунскому ущелью, кое-где вертолет отстреливал тепловые ракеты, чтобы его не сбили "стингеры". Спросил пилота: "Зачем?.. Ведь с бандитами в Чеченской республике вроде покончено". Тот махнул рукой в сторону склона:
- Зеленка! Она всегда опасна. Особенно в Аргунском ущелье. Если летим над равниной, то только на бреющем - метрах в 50 от земли, а то и меньше. Выстрелить в машину не успеет даже самый проворный бандит. А в ущелье спрятаться некуда.
За бортом проплывают склоны гор, покрытые лесом. Это и есть зеленка. Правда, сейчас она расцвечена красными, желтыми, коричневыми и лишь кое-где зелеными цветами. Укрыться в ней злому человеку запросто. И пустить ракету или снаряд - тоже. Но особенно страшит зеленка, когда идешь по ней. Испытал на собственной шкуре.
На старой заставе Тонгахой ребята ушли немного вперед, а я зазевался. Остался на тропинке. Вокруг сплошная стена густого леса. Cердце екнуло. А вдруг из этой зеленой чащи выйдет бородатый отморозок с ножом, автоматом? Пикнуть ведь не успеешь. В голову лезут нехорошие воспоминания. О том, например, как двумя днями раньше где-то в этих местах неизвестные обстреляли из зеленки колонну автомашин. Три милиционера погибли...
Второй раз этот факт мне вспомнился через день. И опять под ложечкой засосало. Мы возвращались с заставы на базу в Тусхорое. Километров 25 - 30. Вечерело. И вдруг у одной машины лопнул тормозной шланг, колонна остановилась. С одной стороны - село Ведучи, население которого во время антитеррористической операции не очень отличалось спокойствием, с другой - пресловутая зеленка. Темень. Сопровождающие солдаты быстро заняли оборону, передернули автоматы, офицеры начали успокаивать артистов и журналистов, но я видел, как бледны были их лица...
Будем реалистами. Чего греха таить, в Чечне еще остались любители побегать с автоматами по горам, пострелять... Или заложить ночью фугас на дороге. Особенно если за это кто-то платит. До сих пор бытует мнение о том, что некоторые чеченцы, особенно те, кто живет в горах (в том же Аргунском ущелье), только днем мирные и пушистые, а ночью откапывают оружие и выходят на охоту. Потому-то в республике до сих пор действуют законы военного времени. При выезде с заставы, базы - предупреждающий щит: "Заряди оружие!" В 17.00, допустим, объявляется операция "Стоп, колеса!" Ни одна машина не имеет права двигаться по дорогам всей Чеченской республики. Правило действует до утра, вернее, до тех пор, пока дороги не обследуют инженерно-саперные группы. Фугасы и мины до сих пор появляются на трассах.
Какое отношение все это имеет к пограничникам? Самое прямое. Что бросается в глаза, когда приземляешься в Тусхорое? Лагерь "зеленых фуражек" расположен между разрушенной во время войны мечетью и недостроенной православной часовней. Вот такая символика. Получается, что этот участок российско-грузинской границы (вся ее протяженность 81 километр) находится как бы в тисках. С нашей, то есть с чеченской стороны, не все так мирно и гладко, как хотелось бы. С сопредельной - пресловутое Панкисское ущелье. А там живут кистинцы - народ, родственный горным чеченцам Аргунского ущелья. Грузинская сторона твердит, что в Панкиссии бандитов нет, что там тишь да гладь. Но то же самое говорилось и тогда, когда из Панкиссии через ущелье Кериго пыталась пробиться большая группа бандитов.
Сейчас вряд ли такие вылазки возможны. Но не потому, что Грузия покончила раз и навсегда с бандитами. Они просто боятся идти в Чеченскую республику. По трем причинам. Первая: пройти пограничников не просто трудно - невозможно. Сунулись года два назад и получили такой отпор, что еле ноги унесли, да и то не все. Потерь у пограничников не было. Вторая: в Чечне бандитов уже никто не ждет, и больше того, отморозкам объявлена война властью Рамзана Кадырова. А это много значит. И третья: чеченский народ стал не тот. Ему надоела война. А что до террористов-одиночек - так ведь в семье не без урода...
"У НАС КАК В КУРЯТНИКЕ"
Почему нарушители границы больше всего боятся "зеленых фуражек"? Ведь раньше, лет пять назад, такого не было. Дело в том, что пограничники изменились. Старший сержант Сергей Иванов с заставы Тонгахой видит эти перемены так:
- У нас нет желторотиков и салаг. Я отслужил срочную на этой заставе. Понравилось, хотя мечтал стать десантником. Подал рапорт, стал кинологом и перешел на контрактную службу. Правда, слово "служить" мы не употребляем. Может, из-за того, что в нем есть что-то, что предполагает отбывание срока, пусть и почетного. Помните? Солдат спит, служба идет. Есть в этом сермяжная правда. В общем, мы тут теперь не служим, а работаем. Часто и без сна.
За свою работу пограничники получают деньги. Неплохие. Меньше 30000 рублей в месяц, считай, никто не имеет. Для многих контрактников тут начинается взрослая жизнь на современный лад. Вася из Красноярска (фамилию не называю, поскольку его родители пока не знают, что он служит в Чечне) задумал подкопить денег и начать свое дело - бизнес. В тайге, где мое село, говорит, работы невпроворот. Только руки нужны и средства. Сергей Иванов склоняется к тому, что останется пограничником. За год, что провел здесь, он уже успел купить родителям машину.
Бытовую сторону немного портят досадные мелочи. Так, форма, в которую государство обряжает пограничников, никуда не годится. Особенно в горах. В бушлате по ним ведь долго не находишься. Поэтому ребята сами покупают одежду: болоньевая куртка - больше 2000 рэ, ботинки - столько же, маскхалат... Чтобы экипироваться достойно, надо тысяч 20 истратить. Может, для контрактника это и небольшие деньги, но ведь они заработанны потом.
С меня сошло семь потов, пока я забирался на отметку 2900 метров над уровнем моря. Там расположился погранпост заставы "Звенигородская", на которой сегодня праздник - из палаток пограничники перебрались в "хоромы". Встретил меня сержант Ислам Магомедов. Увидев, что я еле дышу, он добродушно улыбнулся:
- А мы чуть не каждый день так ходим. Привыкли. Мне и вовсе легко - я же из горного Дагестана. Наконец, высоко надо подниматься, если помнишь старую заповедь пограничника: "В горах как в курятнике: кто выше всех сидит - тот и хозяин положения".
- Много земляков служит?
- Не считал, но много.
- И что ты тут охраняешь?
Ислам опять улыбается: ледники, дескать, сторожу. До вершин в белых папахах, кажется, можно дотронуться рукой. Но они далеко - километров 15 - 20. За ними Грузия. Задача горных постов - фиксировать любые передвижения по горным тропам. Зимой и летом. Тут нужны сила, терпение и хорошее зрение. Впрочем, эти качества необходимы всем пограничникам. И не только для того, чтобы выследить нарушителя. В горах полно медведей, шакалов, диких кабанов. На них тут редко кто охотится, а у пограничников закон: дикую живность не трогать, вот и плодятся. Встречают ребята животных чуть не каждый день, но пока без происшествий.
- А вот от черных туч ничего хорошего ждать не надо, - говорит Ислам.
Тяжелые темно-серые облака плывут внизу. В прошлом году грозовое облако накрыло погранпост и родило шаровую молнию. Один парень погиб...