Ежегодно из трубопроводов воруют нефти на 2-3,5 млрд долларов
От 5 до 10 млн тонн нефти на сумму
Информация, оглашенная на заседании, огорошила не только меня, но и серьезных экспертов, например Валерия Федорова — генерального директора ВЦИОМа. Оказалось, что, скажем, нашумевший Ангарский разлив (минувшей весной в Ангару попало несколько тонн нефти) произошел потому, что не выдержала давления криминальная врезка в нефтепровод. Что всего таких врезок за последние 10 лет в РФ было выявлено и ликвидировано 4779. Оказалось, что в службе безопасности нефтепроводов «Транснефти» работает 14 тысяч человек, имеется 3 тысячи единиц оружия и 1200 единиц транспорта, в том числе специального. Но это не мешает, например, дагестанским криминальным структурам в отдельные годы выкачивать из трубопровода треть всей добытой в регионе нефти (до 1,5 млн тонн). Не мешает перерабатывать эту нефть на 70 малых нелегальных НПЗ, построенных в Дагестане же, и реализовать на местных АЗС. А ведь Дагестан, вопреки ожиданиям, занимает лишь третье место по России по посягательствам на нефтепровод, уступая первое и второе места Самарской и Иркутской областям. Оказалось также, что сотрудники службы безопасности «Транснефти» постоянно подвергаются угрозам физической расправы, а иногда и самой расправе. А также вынуждены противостоять предложениям взяток, на которые, как заметил заместитель вице-президента «Транснефти» Сергей Хардыкин, можно безбедно прожить лет десять.
Чтобы иллюстрировать масштаб краж нефти в нашей стране, Сергей Хардыкин рассказал о случае, произошедшем в городе Маркс Саратовской области в 2006 году. В городе на тот момент работало шесть криминальных структур, специализировавшихся на краже нефти. В черном бизнесе было занято почти полгорода, а «крышевал» всю структуру один из начальник местного ГУВД. 12 цистерн-заправщиков под сопровождением автомобилей ГИБДД возили ворованную нефть в соседнюю Воронежскую область, где она использовалась в качестве топлива на заводах, перерабатывающих сахарную свеклу в сахар. Так вот, когда всю эту систему накрыли и ликвидировали, четыре соседних региона остались без сахара.
Служба безопасности постоянно мониторит нефтепровод. Работают датчики снижения давления в трубе, ведется визуальный контроль, химический контроль почвы около трубы, трубопровод диагностируется изнутри и так далее — еще несколько технологий. Как же при таком контроле ворам удается «присасываться» к российской нефти? Оказывается, на современных врезках тоже используются самые современные технологии: наклонное бурение, лазерная резка и сварка. Под трубопроводом делается подземная траншея, из нее вверх, под трубу, роется колодец, через который делается врезка. Оборудование следит за тем, чтобы отвод нефти происходил периодами, чтобы не снижать давление, или закачивает обратно в трубопровод воду. А замаскированные в окрестных деревьях и пнях видеокамеры следят за периметром. Когда к месту врезки приближаются контролирующие органы, работа врезки прекращается, и обнаружить ее становится сложнее. Откачанная нефть поступает в хитрую систему подземных резервуаров, и транспортируется по подземным трубопроводам подальше прочь. Так, в 2010 году было выявлено два таких криминальных трубопровода, проходящих на глубине 9 метров, длиной около 10 километров каждый. Больше того, выявлены случаи, когда криминальный трубопровод заканчивался... в емкостях местного НПЗ, например в Саратовской области.
«За каждой врезкой стоит организованное криминальное сообщество, — рассказал начальник службы безопасности трубопроводов «Транснефти» Александр Савин. — Должен быть заказчик, должны быть исполнители. Каждая врезка стоит как минимум несколько миллионов рублей. Сварщики, к примеру, требуются высочайшей квалификации, потому что одна искра — и все взлетит на воздух. А видели бы вы как маскируют автоцистерны с ворованной нефтью. Бывает, едет машина с дровами, но дров там всего ничего, а под ними цистерна. Встречались и машины со щебнем, и даже с мешками отрубей. Такое оборудование стоит огромных денег. Что уж говорить, если только устранение врезок и последствий от них нам обходится в
«Меж тем, у нас есть успехи, — доложил Сергей Хардыкин. — Если в 2005 году в трубопровод было сделано 925 врезок, то в
Однако, как дальше рассказал эксперт, даже те преступники, которых ловят специалисты по безопасности «Транснефти», вскоре оказываются на свободе. Либо выходят со скамьи подсудимых оправданными, либо получают срок условно. И имущество им возвращают.
На вопрос, как так получается, собравшиеся попросили ответить старшего следователя по особо важным делам следственного департамента МВД РФ Ирину Обгольц.
«Да, доказать вину тех, кого поймали около врезки, довольно трудно, — согласилась Ирина Александровна. — Например, почти невозможно установить размер суммы похищенного. Он же говорит, что врезку сделал только что. Также и связь конкретного человека с врезкой доказать трудно, потому что он говорит, что это все ему не принадлежит. В общем, мы заложники процессуального законодательства, и делаем только то, на что имеем право. Но все не так плохо — количество врезок снижается».
Да, снижается, но проблема все равно остается глобальной. В результате, например, в Дагестане не работает ни одна национальная топливная компания. Какая связь? Да самая прямая — на заправках продают бензин, сделанный из ворованной нефти. А деньги, вырученные за этот бензин, нередко идут на поддержку террористических организаций, не говоря про поддержку криминальных структур. В результате в объемах страны, из трубопроводов воруют