Литературный обзор
«Бывают дни: я ненавижу / Свою отчизну — мать свою. / Бывают дни: ее нет ближе, / Всем существом ее пою», — откровенничал поэт. «Много есть, чего вовсе не надо нам, / А того, что нам хочется, нет». И эти строчки, принадлежащие ему, вполне могли бы написать два других упомянутых сегодня автора, тоже родившихся в Северной столице и знающих там каждый камень.
Владимир Бондаренко «Северянин: «Ваш нежный, ваш единственный...»
Вспомнив первую строчку, приведем и следующие, высокопарные и не слишком удачные: «Я, гений Игорь Северянин, / Своей победой упоен: / Я повсеградно оэкранен! / Я повсесердно утвержден!» Хотя и в первой строчке не все так просто: потерян важный дефис. Какой именно? Смотрите: будущий король поэтов начинал путь с псевдонимов Князь Олег Сойволский (он прожил в усадьбе Сойвола близ Череповца несколько лет), Изгнанник, Мимоза и даже Граф Евграф Д`Аксанграф, а закончил вот этим причудливым двойным именем: Игорь-Северянин. Именно так, через черточку, хотя и в прошлом веке, и сейчас (но не в этой биографии) псевдоним Игоря Лотарева (1887-1941) привыкли писать без дефиса, как бы частично отказывая поэту в его безумной оригинальности. В конце жизни он вновь оказался в России, уже ставшей СССР, и автор пишет: «Мало что зная о Советском Союзе, он поэтизирует его так же, как раньше поэтизировал своих принцесс из замков. Я бы назвал этот последний цикл стихов „Сталинский грезофарс“: Поэт поверил в возможность новой жизни для себя». В такой оценке хорошо виден сам Бондаренко, поместивший в свою книгу среди семейных фото Северянина и его близких еще и портрет генералиссимуса.
Сергей Носов «Дайте мне обезьяну»
Выборы отшумели, но тому, кто хочет с улыбкой посмот-реть на нашу избирательную систему, не помешает полистать этот переизданный через 17 лет после премь-еры, но ничуть не устаревший роман. Автор сам когда-то вместе с поэтом Геннадием Григорьевым «пиарил» кандидата, правда, не в президенты, а в губернаторы, и тот незабываемый фантасмагорический опыт послужил основой книги. «Политтехнологов всех мастей с приближением дня элекций охватывает все возрастающее возбуждение». И впрямь нынешние PR-технологи — разработчики многоходовых схем со скандалами и разоблачениями — дай им волю, раскрутят кого угодно вплоть до обезьяны. На что тратятся талант и солидные средства? На абсурд, рядящийся в приличные одежды. Но даром такое не проходит. Подковерная ворожба и «черные» словесные забавы действуют бумерангом. Один из героев книги, писатель Тетюрин, сообразно рекламному плакату вынужден жениться на кандидатке намного старше него. Пострадали и другие.
Александр Друзь «Петербург: пешком по городу»
Гуляя по родному городу сначала с родителями, а теперь уже с внучками, магистр телеигры «Что? Где? Когда?» не перестает наслаждаться его красотой и величием. Заповедных маршрутов семь. Пройтись по ним, прослушав заодно краткий историко-краеведческий курс, предложено и читателю. «Запасайтесь удобными ботинками — и в путь!» На Заячий остров — к имеющей форму шестиконечной звезды Петропавловской крепости. На стрелку Васильевского острова к Ростральным колоннам. По Невскому и Лиговке, в роскошные сады и поражающие великолепием дворцы — от Зимнего до Мариинского и Меншиковского. Эти гранитные набережные пережили 330 наводнений, а на этот шпиль Петропавловского собора поднимался на простой веревке отважный «небесный кровельщик» Петр Телушкин, в 1830-м поправивший крест и вернувший крыло ангелу. Автор расскажет про клодтовских коней на Аничковом мосту, и что будет, если прикоснуться щекой к надгробию Павла I. Про Чижика-Пыжика на Фонтанке и про шемякинский памятник Петру, и про то, почему туристы потирают бронзовые императорские руки. Задуманный Петром I как ключ к Балтийскому морю, Петербург обновляется, но не меняет своего характера. Петропавловский летящий ангел, держащие небо Атланты и загадочные древнеегипетские сфинксы, застывшие на своей вечной страже...