- Орфография и пунктуация - это традиция, а традиция - это культура. Все, что с ней сопряжено, заслуживает и требует крайне бережного отношения. "Свод" - концептуально плохо продуманный документ. То, что создали уважаемые коллеги из Института русского языка, - это совокупность фрагментов нескольких монографий, натянуто соединенных вместе. Отсюда и нелепости. Один пример: первоначально предлагая исправить исключения из правил и писать "парашут", "брошура", авторы "Свода" просто-напросто забыли о другом исключении - о правописании гласных в корне после "ц": "цыган", "цыпленок", "на цыпочках", "цыц". Где последовательность?
Нет в "Своде" четких указаний, как должны писаться новые слова, которые в дальнейшем могут появиться в языке и которые без такой регламентации станут пополнять и формировать новые списки исключений. Я не могу назвать ни одной проблемы - орфографической или пунктуационной, которую "Свод" решал бы до конца.
- При обсуждении, наверное, можно было бы совместными усилиями филологов - практиков и теоретиков - отшлифовать предложенные нововведения?
- К сожалению, широкого обсуждения "Свода" не получилось, оно проходило келейно. Почему "Свод" выпустили небольшим тиражом и он был недоступен для многих желающих с ним ознакомиться? От одного профессора из Саратовского университета я узнала, что у них не только учителя не видели новые правила, но и вузовские преподаватели. Подобная ситуация и в других регионах. Мы направили свой отрицательный отзыв в институт, но с нами никто даже не пытался обсудить наши предложения. Кого боятся создатели? К тому же мне представляется некорректным то, что до официального утверждения "Свода" вышел орфографический словарь под редакцией Лопатина, где новшества введены явочным порядком: на правах нормы стоят слова, написанные в соответствии с еще не принятыми правилами. По сути дела, новый орфографический словарь способствует ликвидации основ грамотности, с которой у нас и так далеко не благополучно.
- Марина Леонтьевна, давайте представим, что "Свод" все-таки принят. Как стали бы приживаться новые правила?
- Весьма сложно. Для безболезненного усвоения правил нам необходима полная убежденность в их правоте, а ее нет. Для того чтобы человек привык к новому орфографическому образу слова, необходимо переиздать всю учебную и классическую литературу, заменить большинство книг в библиотеках. Вы представляете, какие объемы пришлось бы переиздавать заново и сколько людей переучивать?
На этой ситуации, я не сомневаюсь, стали бы наживаться безнравственные издатели, которым все равно что издавать, лишь бы был доход. Вряд ли бы они решились с трепетом переиздавать классику. Скорее всего, умножилось бы число дайджестов великих произведений. Я уже видела в продаже роман "Война и мир", пересказанный на сорока страницах, и "Горе от ума" - без первых шести явлений и монологов... Это же "культурная порнография"! Если, предположим, для американцев подобные "огрызки" - это нормально (таков уровень их культуры), то для нас, литературоцентрической нации, которая живет в соответствии с определенными нормами, заложенными в нашей патриотичной и нравственной литературе, это неприемлемо. К языку должно быть очень уважительное отношение - иначе жди беды. В Китае, например, существенно упростили иероглифы, и в итоге люди, получившие образование сравнительно недавно, не в состоянии читать книги, выпущенные двадцать, тридцать, сорок лет тому назад. А вот Франция и Англия, имея достаточно сложные орфографии, не спешат их реформировать. И даже маленькая Словения, откуда я вернулась на днях, изо всех сил пытается сохранить свой язык. Мир потускнеет без нашего языка, говорят словенцы, на один взгляд на мир через призму языка станет меньше, и поэтому сам мир станет другим.
- Очевидно, весьма проблематичная ситуация после принятия "Свода" сложилась бы и в странах СНГ?
- Я хорошо знакома с президентом Украинской ассоциации преподавателей русского языка и литературы Людмилой Алексеевной Кудрявцевой. Она мне сказала, что если "Свод" утвердят, для СНГ это обернется катастрофой. Скорее всего, в этих странах правительства не захотят тратить огромные суммы денег на переиздание книг с новой орфографией и пунктуацией. Постепенно Россия для них исчезнет как опора того русского языка, который они учат, и наступит момент, когда мы и они будем использовать два разных языка. В историческом, политическом и культурном плане - это катастрофа.
- Ситуация со "Сводом", однако, продемонстрировала, что в русском языке накопилось множество проблем... Какие у вас предложения?
- Языковая политика государства должна быть гибкой, учитывающей необходимость сохранения баланса между традициями и новыми процессами... Было бы разумно для ее разработки организовать единый координационный центр. Необходимо создать программу описания всех уровней современного русского языка во всем многообразии функциональных стилей. В 60-е годы под редакцией Панова вышли четыре тома труда "Новое в русском языке". На основе эксперимента было выявлено, что можно считать нормой, что находится на глубокой периферии нормы, что находится на периферии нормы, но является новым и вполне может войти в норму. Этот труд не только констатировал ситуацию в языке, но анализировал ее. Без подобной работы любые попытки упорядочения с наскоку правил русского языка или реформирования обречены на провал. Затем надо понять всем, что мы должны учить детей владению языком. А те, кто разрабатывал единый экзамен для выпускников школ, предлагают ввести тест по русскому языку, тем самым упрощая задачу учителя до элементарного втолковывания детям правил.
- Сейчас филологи, журналисты и политики обсуждают множество программ и акций, призванных повысить нашу культуру речи и грамотность. Министр образования Владимир Филиппов заявил, что в скором времени филологической премией "Русский лапоть" будут награждать чиновников, не умеющих связно и грамотно излагать свои мысли. Недавно прозвучало предложение внести поправки в закон о СМИ и штрафовать российские издательства, выпускающие книги, журналы, газеты с ошибками, а также создать орфографическую полицию, которая стала бы вылавливать ошибки в печатных изданиях, но поскольку суды сразу же будут завалены делами, то одновременно с этим возникает потребность в особом орфографическом арбитраже...
- Вы можете представить какой-нибудь вуз в Америке или Англии, где проходит защита диссертации на русском языке? Я тоже не могу. А у нас в МГУ уже состоялись защиты на английском языке. Я считаю, тем самым было проявлено крайнее неуважение к русскому языку, причем проявлено прежде всего теми, кто это позволил. Мне кажется, сейчас нам нужно научиться уважать страну, свой язык, себя. У каждого из нас должна быть ответственность за то, что и как мы говорим и пишем, должна быть внутренняя цензура, которая определяется внутренней культурой человека.