- Критики приватизации угольной отрасли видят причину нынешних аварий на шахтах в некомпетентности их новых владельцев, незнакомых со спецификой горного производства. Вы согласны с таким мнением?
- Лишь отчасти. Да, в начале приватизации некоторыми предприятиями стали заправлять случайные люди. Так, хозяева одного из угольных объединений назначали гендиректором то бывшего командира подлодки, то военного летчика. Понятно, как они могли руководить таким специфическим производством, как угледобыча... Но подобные случаи - единичны, и они - в прошлом.
В целом же по отрасли смена собственника не приводила к снижению уровня подготовки ИТР и, как правило, директора угольных предприятий у нас - компетентные, не один год отработавшие на горном производстве люди. Особенно это характерно для Кузбасса - основного добытчика угля в стране. Руководство того же "Южкузбассугля", куда входит шахта "Тайжина" и который традиционно является отраслевой кузницей кадров, - высочайшей квалификации специалисты, прошедшие все ступени шахтерской карьеры. К тому же никакой собственник не вправе нанять не прошедших госаттестацию инженерно-технических работников. А без них производство немыслимо.
- Но музыку заказывают хозяева, чей интерес все же - извлечение прибыли. Что и кто не дает работодателю не забывать о безопасности своих работников?
- Прежде всего государство. Ни одно горное производство не работает без его лицензии, главное условие получения которой - обеспечение техники безопасности. За ее состоянием следят и Гортехнадзор, и прокуратура, и военизированные горноспасательные части (ВГСЧ). Не отстают и профсоюзы.
Да, законодательно мы не вправе применять к нарушителям крайние меры - в виде, скажем, остановки производства. Но у нас есть собственные общественные инспектора, на регулярных заседаниях профкомов и общешахтных конференциях мы обсуждаем не только вопросы материального и социального положения горняков, но и состояние безопасности их труда с обязательными отчетами руководителей предприятий. Такие публичные "допросы" также не позволяют оставлять на потом решение проблем безопасности.
Конечно, для собственника естественно стремление минимизировать затраты, не связанные напрямую с добычей угля. Но при этом, как бы ему ни хотелось, он не может сэкономить на безопасности. Действуют отраслевое тарифное соглашение, коллективные договоры, региональные соглашения, а также в соответствии с Законом о промышленной безопасности комплексные планы по безопасности труда на предприятиях. Все эти документы разработаны профсоюзами, подписаны ими с работодателями и, будучи зарегистрированными в Минтруде, являются обязательными к исполнению.
С учетом этого собственник, умеющий считать деньги, понимает: малейшая безответственность влетит ему в копеечку. На той же "Тайжине", хотя и не было вины человеческого фактора в трагедии, компенсация пострадавшим и родным погибших обошлась владельцам в миллионы долларов. Подчеркну: подобные выплаты основываются на колдоговорах, которые разрабатывают и исполнение которых контролируют профсоюзы.
Так что шахтеров на откуп хозяевам мы не даем. Не дает собственнику забывать о безопасности и сама логика развития производства. На отсталом оборудовании особо не заработаешь. Приходится вкладываться в модернизацию. А современное технологичное оборудование более безопасно.
- Начальный этап реструктуризации отрасли вылился в основном в массовое закрытие угольных разработок - как правило, по причине их опасности. Теперь же появилось намерение некоторые из них вновь открыть. Как к этому относятся профсоюзы?
- Нормально относятся. Замечу, что шахты закрывали не только из-за опасности, но и из-за низкой эффективности. И таковым возрождение не светит. Как из-за их убыточности (паршивый уголь, почти вековой возраст предприятий, за который там почти все выскребли), когда себестоимость тонны добытого угля приближалась к 100 долларам (!), так и из-за невозможности обеспечить нужную безопасность на километровой и более глубине. Другое дело, что под огульный каток закрытия попали и разработки, которые при определенных вложениях можно было не только сделать более безопасными, но и рентабельными. То, что среди таких оказывались, как правило, те, где были запасы особо ценных углей, и то, что сам ликвидационный процесс в отрасли финансировался Международным валютным фондом, невольно вызывает подозрение в намерении других мировых производителей аналогичной продукции устранить с международных рынков российского конкурента. Но даже если таких намерений и не было, их в этом заменили легкомыслие и бездумность тогдашних властей, в том числе властей регионов, где такие предприятия захлопывали чохом. Недаром говорят, нет врага хуже себя.
Сегодня пришло понимание: подобные производства терять негоже. Их надо возобновить. При этом государство в лице своих надзорных органов не позволит открыть ни одну шахту без устранения причин, по которым ее закрыли. К тому же, как отмечалось, собственник заинтересован в более эффективном, а значит, и более безопасном оборудовании. Скажем, "Тайжину" открыли на тех же молодых и высококачественных угольных пластах, где была ликвидированная шахта "Высокая". Но в отличие от нее новое предприятие основано совершенно на других технологии и оборудовании. Так что возобновление работ на прежних, необоснованно закрытых выработках не вызывает у профсоюзов тревогу за безопасность горняков.
- Не забудем и социальную составляющую этого процесса...
- Вот именно. В целом по отрасли закрылось порядка 200 предприятий, из-за чего за воротами оказались почти 200 тысяч угольщиков. Причем без особых гарантий по трудоустройству. Конечно, кто-то сам устроился на новые разработки, кто-то нашел другую работу. Но остались и те, кто не мыслит для себя иного ремесла, кто не покинул места, где угледобыча - главный источник заработка. И возобновление там угольных производств (на основе названных условий), безусловно, вдыхает новую жизнь в горняцкие поселения, решает многие социальные вопросы.
- Несмотря на трагедию, шахтеры "Тайжины" вновь готовы спуститься в забой. От невозможности иначе прокормить семьи?
- И в самом поселке Тайжина, и в Осинниках, куда он входит, есть и другие производства. К тому же под боком Новокузнецк, с которым отличное сообщение и где рабочих мест еще больше. Так что речь не о куске хлеба. Знаете, я не только сам отработал 12 лет на шахте, там работали мои отец и мать. И всякое страшное случалось. Но никого из нас это не останавливало. В этом - особая психология людей, занятых рискованным делом. Есть же такие профессии, как моряк, летчик. Корабли тонут, самолеты падают, а желающих плавать и летать меньше не становится. На автодорогах при ДТП ежегодно погибают десятки тысяч человек. К сожалению! Но это же не останавливает нас сесть за руль. Даже того, кто пережил аварию. Чего уж говорить о шахтерах, чье ремесло рискованно по определению! Но если, несмотря на риск, ты его не променял на иное, - значит, в забой идешь с открытыми, а не с помутившимися с голодухи глазами. Говорить, что шахтеры рискуют собой за кусок хлеба, могут либо равнодушные к их судьбам циники, либо политические спекулянты, использующие любую горняцкую трагедию в собственных целях.
- Так заработает "Тайжина", и если да, то когда?
- Обязательно. Но не раньше устранения причин аварии. Как член Госкомиссии, расследовавшей их, скажу, что ими стало стечение природных факторов. К сожалению, люди не могли их предотвратить: стихия зачастую непредсказуема. Газ из лавы отсасывался своевременно. Но когда произошло массовое, на большой площади вторичное обрушение основной кровли, последовал аэродинамический удар с мгновенным выбросом метана. Раньше пласты здесь так себя не вели. Теперь выдан ряд предписаний, которые сегодня приводятся в соответствие. Так, отныне при определенном объеме отхода лавы будут бурить скважины для обрушения зависшей породы. Прежде в этом не было нужды. Прецедент скорректирует не только действующие в горном производстве технологические нормативы, но и соответствующий пункт комплексного плана по безопасности труда в коллективном договоре. Как только все это будет сделано, принято Госкомиссией и одобрено профсоюзами, работы возобновятся.
Беседу вела