Дом принадлежал Вере Николаевне Гадаловой, известной меценатке. На заре советской власти она добровольно передала его под детскую больницу, и та действовала вплоть до 1983 года, когда старинное здание отдали музею. Гадалова была попечительницей приютов, постоянно проводила благотворительные вечера, чтобы собрать деньги для малоимущих, для сирот. А сестра Брэндстрем посвятила свою жизнь другим обездоленным - военнопленным. Причем ее не заботило, кто они были по национальности - немцы, австрийцы, венгры или русские и на какой стороне воевали - за белых или за красных. В своем дневнике "Среди военнопленных в России и Сибири", изданном в Швеции в 1921 году, она писала: "Единственно важным является лишь постоянное стремление создать для людей достойные условия жизни и желание приносить людям радость".
Эльза была дочерью генерального консула Швеции в Санкт-Петербурге Эдварда Брэндстрема. Именно здесь она родилась в 1888 году и прожила около 20 лет. А затем, в 1914 году - вновь вернулась в Россию, уже в качестве представителя шведского Красного Креста. Она работала и в европейской части страны, и в Сибири - от Омска до Владивостока.
"На поездку из Москвы в Омск ушло шесть недель, - пишет в июле 1918 года в своем дневнике Эльза Брэндстрем. - Нам пришлось пережить много драматических моментов, прежде чем мы с мандатами, выданными народным комиссаром Троцким, достигли последнего форпоста красных частей. Затем 12 часов ехали на санях через линию фронта. На стороне белых нас доброжелательно встретил дозор. Однако через несколько дней мы были арестованы чешскими военными и обвинены в шпионаже. Нам угрожали расстрелом в ближайшие 24 часа. В конце концов освободили по решению полевого суда, и мы благополучно доставили доверенные нам деньги в Омск, где взялись за работу по оказанию помощи военнопленным".
В Красноярске Эльзе пришлось столкнуться с немилостью властей. Она приехала сюда в июле 19-го - с грузом медикаментов и одежды. Открыла пункт помощи в центре города, а потом работала в лагере военнопленных. Здесь свирепствовала эпидемия сыпного тифа. Кого-то удалось выходить, кому-то, увы, пришлось закрывать в последний раз глаза. Сестра милосердия делала свое дело. Даже когда командующий белыми частями издал приказ о том, что Брэндстрем должна покинуть Красноярск, она никуда не поехала. И продолжала трудиться после прихода Красной армии, пока в апреле 1920-го из Швеции не пришла телеграмма о тяжелой болезни отца.
Потом Эльза жила и работала на родине, позже - в Германии и США. Именно здесь, в Америке, а не в Сибири, ей дали ласковое прозвище - "сибирский ангел". Она это прозвище не любила, героической личностью себя не чувствовала и называться ангелом считала неприличным. Помогать людям, попавшим в беду, справедливо полагала она, - это совершенно нормально. Умерла сестра Брэндстрем в 1948 году, в штате Массачусетс. В Швеции она стала национальной героиней, а в России, где она родилась, выросла и много работала, имя Эльзы Брэндстрем до сих пор было забытым.
- Для нас эта история оказалась совершенно неожиданной, - рассказывает директор Красноярского художественного музея Александр Ефимовский, - а началось все с того, что мне позвонили и сказали, что вот есть такой человек - Ян-Эрик Бьерк, он швед, ученый-математик Стокгольмского университета, а кроме того - скульптор. Бьерк приезжает в Красноярск на международную конференцию математиков и хотел бы передать нашему музею свою скульптуру "Шведская сестра Эльза". Хотя он не профессионал, учился только в художественной школе, его работы есть во многих музеях мира - и в самой Швеции, и в Германии, и в Америке. Он создавал образы Астрид Линдгрен, Софьи Ковалевской, Греты Гарбо. А нам он привез скульптуру Эльзы. Для музея это очень важно: получилось, что в этом доме как бы соединились и Вера Николаевна Гадалова, и Эльза Брэндстрем, знавшие друг друга. А самое главное, что вместе с маленькой скульптурой сюда, в Россию, в Красноярск вернулась память - о сильной, доброй женщине.