Сколько у нас сегодня бомжей - кто считал? По оценкам ученых Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, в России - около 3 миллионов. По данным ГУВД столицы, в одной Москве - примерно 100 тысяч, причем 88 процентов - приезжие. "Бомжи у нас - половина населения такой страны, как Финляндия, - говорит руководитель программы "Медицинская и социальная помощь бездомным" международной организации "Врачи без границ" Алексей Никифоров. - Но феномен российской действительности состоит в том, что в нашем законодательстве о бездомности нет ни слова".
И действительно, юристы этой организации с изумлением обнаружили, что недавно разработанный Министерством труда и социального развития РФ законопроект, цель которого была как раз ликвидировать это "белое пятно", вновь попытался всю вину за свое положение возложить на тех, кто оказался в критической ситуации. Его и назвали вот так: "О социальной реабилитации людей, занимающихся бродяжничеством". Мол, ну бродят по стране какие-то люди, им это, может, и нравится, но что-то с этим нам делать надо. Со временем займемся невнятной социальной реабилитацией. А поскольку бродяжничество у нас наказуемо в административном порядке, то пока пусть милиция борется с ним своими милицейскими методами, несмотря на то, что по статистике среди бомжей не более 3 процентов нарушителей правопорядка. В результате самого явления бездомности, в которой довольно часто повинно и государство, у нас вроде как не было и нет.
Работающие с бездомными в 72 странах мира "Врачи без границ" дошли до Валентины Матвиенко, чтобы отозвать этот законопроект. Взамен предложили другой, цель которого - признать бездомность как факт и принять меры по ее профилактике. Дело, кажется, сдвигается с мертвой точки. Уже создана рабочая группа из депутатов, которая собирается представить документ законодателям для обсуждения сразу после летних каникул.
Пока члены благотворительной организации заняты тем, чем занимались в Москве все предыдущие девять лет. Через их Центр медицинской и социальной помощи на Красногвардейском бульваре проходит до 20 тысяч человек в год. Вот и сейчас в небольшое одноэтажное здание стоит очередь потрепанных маргиналов. Состоит она в основном из мужчин - женщины-бомжи быстрее спиваются и гибнут. Детей - единицы, в основном с родителями. Сначала все идут на станцию дезинфекции, где можно бесплатно помыться и "прожарить " одежду от насекомых. В столице таких станций три. После баньки - прямиком к доктору.
Специального медицинского оборудования нет - только самый необходимый набор лекарств. Зато болезней! СПИД, сифилис, гонорея...Больше всего кожных - сплошные незаживающие нарывы и травмы. От грязи, дешевой водки и еды из отбросов здоровья не прибавляется. Каждый третий, по данным санитарной службы, болен туберкулезом. Чтобы предотвратить эпидемию, депутаты гордумы были вынуждены разработать закон о защите москвичей от туберкулеза.
Столицу же тем временем все чаще упрекают в том, что она использует любые меры, чтобы приезжих, особенно жителей СНГ, первым делом спровадить домой. Хотя чаще всего меры заключаются в покупке билета и принудительной посадке на поезд "гостя" с надеждой, что одним бродягой на улицах города станет меньше. Увы! Надежда, как правило, призрачная - на следующей станции пассажир сходит с поезда и возвращается.
"Один город - даже такой, как Москва, не может накормить и обогреть бездомных всего бывшего СССР", - говорит первый вице-премьер правительства Москвы Людмила Швецова. - А потому столица пользуется данным ей в 1993 году Указом президента РФ "О мерах по предупреждению бродяжничества и попрошайничества" правом выдворять "чужих" бомжей за пределы города и области.
Но забота о своих, без жилья и документов, "бывших интеллигентных москвичей", ни на кого не перекладывается. Только за последние шесть лет, в течение которых реализуется уже вторая комплексная программа реабилитации бездомных, в городе построено 8 домов ночного пребывания на 1,5 тысячи мест.
До самого крупного дома ночного пребывания (ДНП) "Люблино" на 400 мест я ехала долго - на самую окраину Москвы. Там на автобусной остановке встретила " своего героя" - предложил за "чекушку" проводить по нужному адресу.
"Мы в подворотнях никого не ловим и насильно не везем сюда - сами приходят", - рассказал при встрече директор ДНП Константин Казанцев. Пришедшим, по положению, здесь можно проводить не более 30 дней в году. Но все чаще обитатели живут годами. Понимая, что деться им некуда, руководство ДНП никого не гонит. Каждый сразу получает полотенце и мыло. Хоть раз за день, да накормят. А главное, помогут восстановить документы, которые одни потеряли, у других украли... Третьим - заключенным прошлых лет - еще не так давно, кроме справки, ничего и не выдавали... Когда паспорт удается восстановить, следующий этап, как и где зарегистрироваться. Хоть и появилась у нас в законе норма о том, что можно регистрироваться по "месту фактического проживания" - кто ее соблюдает? Вот почему "Врачи без границ" вместе с фондом "Ночлежка" так настойчиво добиваются открытия специальных пунктов регистрационного учета, где после проверки (не преступник ли?) бездомного зарегистрируют. В Санкт-Петербурге первые такие пункты уже появились.
И лишь после этого бомж может выйти "из тени" и трудоустроиться. У ДНП "Люблино" заключены договоры с соседними крупными предприятиями, которые берут на работу обитателей ночлежки. В Москве сейчас остро не хватает станочников - и отмытые, причесанные бомжи восполняют дефицит. Так на Государственном подшипниковом заводе работают полсотни токарей, расточников, фрезеровщиков, целая бригада на "Спортзнаке" и других заводах.
ДНП - вроде общежития. В комнатах живут по 10-14 человек. Вместо кроватей - двухэтажные нары. Кухня - общая ( именно там я застала дам за приготовлением ужина). В женских комнатах - зачатки уюта. В одной стояла даже новогодняя елка... На стенах веселенькие картинки с мордашками щенят и котят. В мужском отделении над кроватями висят фото обнаженных женщин. И еще одна примета - стойкий запах спиртного. Алкоголь распивать в ДНП запрещено, но "культурная программа", честно признались мне хозяева, бывает практически каждый вечер.
Но радостные события происходят и здесь. Например, свадьбы. Рассказывает Мария Ковецкая: "Я пришла сюда год назад, здесь же познакомилась с Николаем, ставшим моим мужем". ДНП выделил молодоженам отдельную комнату в общежитии, супруги сейчас работают и очень надеются, что вскоре у них появится настоящая квартира - юристы борются за то, чтобы восстановить Машино право на жилье, потерянное при неудачном обмене. Кстати, это не такая уж и иллюзия. 27 бывших обитателей ДНП - те, у кого квартиры были отняты незаконно, уже справили новоселья. Бездомными в столице чаще всего становятся бывшие заключенные, у которых жилье оттяпали родственники или соседи, пока они отбывали срок. Много обманутых среди воспитанников детских домов... В борьбу за то, чтобы вернуть им квартиры, подключается вся мощь социальной системы города. По данным экспертов, вернуться к нормальной жизни, из которой выпали, мечтают 95 процентов бомжей. Вот им-то и надо спешить помочь.
И лишь 5 процентов - это те, для кого бродяжничество - осознанный выбор. В конце концов, это их воля. Живет же в Америке в палатке на лужайке перед Белым домом бомж уже 14 лет - и ничего.
Евгений Ткачев - поэт из ДНП "Люблино" на прощание подарил корреспонденту "Труда" свои неуклюжие строчки стихов:
Дразнит жизнь бомжей по-всякому,
нарочито грязно и смешно...