Ночным поездом в сентябре 1941 года из Берлина в Копенгаген, уже занятый гитлеровцами, следовали два немецких физика - 39-летний лауреат Нобелевской премии Вернер Гейзенберг и его коллега Карл-Фридрих фон Вайцзеккер, младший брат которого, Рихард, воевавший в то время в элитном 9-м потсдамском пехотном полку на Восточном фронте, станет много лет спустя президентом ФРГ.
Нобелевский лауреат направлялся на встречу со своим учителем, физиком-атомщиком мировой величины Нильсом Бором. До войны они проработали вместе почти 20 лет и совместно внесли серьезнейший вклад в ядерную физику и квантовую механику, проложив путь и к новейшим технологиям.
Еще в 1921 году 20-летний Вернер Гейзенберг ошеломил своими идеями ученых-физиков. В Геттингене, который в то время пользовался славой мирового центра теоретической физики, он, порой за кружкой пива, знакомится с такими корифеями, как Роберт Оппенгеймер, Эдвард Теллер, чуть позже и с Хансом Бете. Именно эта тройка возглавляла во время второй мировой войны в США работы по созданию атомной бомбы (проект "Манхэттен").
Молодой немецкий ученый уже в 32 года становится лауреатом Нобелевской премии. В 1939 году его с триумфом встречают в США, открывая перед талантливым физиком двери любых институтов и лабораторий. Канун мировой бойни, развязанной гитлеровцами, но Гейзенберг отказывается от работы за океаном, заявляя, что "чувствует себя связанным с Германией".
До сих пор одни историки объясняют это демонстрацией сопричастности ученого новому режиму "третьего рейха" и готовностью служить ему. Другие не видят в этом ничего иного, кроме любви к родным местам. Эта раздвоенность оценок политических и идеологических убеждений Гейзенберга и, соответственно, поступков будет сопровождать его до самой кончины в 1976 году.
Одним из важнейших моментов в судьбе Гейзенберга остается та поездка ученика из фашистской Германии к учителю в оккупированную Данию. Известно, что Гейзенберг встретился с Бором. Датский физик сказал своей жене Маргрет и сыну Ааге всего несколько фраз о прошедшей беседе. Столь же немногословным оказался и Вернер Гейзенберг в разговоре с фон Вайцзеккером.
Две версии противоборствуют друг с другом. По одной - немецкий физик приехал в Копенгаген, чтобы получить у бывшего учителя научную информацию, которой ему не доставало в работе над "урановой бомбой". По другой - совсем наоборот: он хотел предупредить Бора, имевшего хорошие связи с союзниками, о том, что нацисты ведут серьезнейшие работы по созданию бомбы сокрушительной мощи. Какая из версий выглядит более достоверной, если опираться только на косвенные факты?
Зимой 1939 года Гейзенберг разработал "основные принципы теории реакторов" и изложил свои выводы... министерству вооружений. Работа произвела на руководство благоприятное впечатление, и ученому предложили возглавить институт физики, который занимался и военными проблемами. Макс Борн, у которого Гейзенберг когда-то учился в Геттингене, писал Эйнштейну, что "тот в годы войны все силы отдавал работе на нацистских преступников". А историк Армин Херман утверждает, что Гейзенберг вовсе не рвался на директорский пост и получил его лишь потому, что профессионально наголову превосходил остальных кандидатов.
Благорасположение нацистов к нобелевскому лауреату не совсем согласуется с другими фактами. Его, "стопроцентного арийца", травили члены "Черного корпуса", именуя Гейзенберга "белым евреем". Преследования прекратились только после того, как его мать переговорила со своей давней подругой - матерью рейхсфюрера СС Гиммлера.
Ныне установлено, что ученые в гитлеровской Германии не могли практически создать атомное оружие, но работы велись, о чем свидетельствуют и документы в Немецком музее. Но какого они достигли уровня и какова была роль Гейзенберга - самого главного немецкого "атомщика", находившегося в "рейхе" во время войны? Тут нет ясности. Британский физик Джеймс Чедвик называл его "опаснейшим немцем". По словам американского генерала Лесли Гроувса, военного руководителя проекта "Манхэттен", "этот немецкий физик был опаснее десяти немецких дивизий". А Томас Пауэр в книге "Тайные истории" утверждает даже, что он присутствовал на секретном совещании в Швейцарии, на котором шла речь о "возможной ликвидации Гейзенберга союзниками".
Даже осторожный немецкий ученый Ханс Бете, который ныне в свои 94 года живет в американском городке у канадской границы, говорил, эмигрировав в США, что его "знаменитые коллеги в Германии, безусловно, не нацисты". Впрочем, добавляет он, "одну фигуру оценить сложно - он слишком неопределенный человек". В виду имелся вполне определенный Гейзенберг.
После смерти Гейзенберга его жена Элизабет писала: если Бете и другие эмигранты решили служить союзникам, то почему Вернер не мог послужить своей родине? Конечно, допустимо, но какой "родине" - нацистской верхушке или немецкому народу? По свидетельству журнала "Шпигель", один из немецких ученых признал через 20 лет после разгрома "третьего рейха", что "перед нами с сентября 1941 года был открыт путь к работам над атомной бомбой". Обратите внимание на дату. Зачем ездил Гейзенберг к Бору?
Вайцзеккер в послевоенном письме автору книги "Ярче тысяч солнц" Роберту Юнгу утверждал, что немецкие физики вели себя "пассивно", всячески затягивая работу над атомной бомбой. Дескать, после того как Гейзенберг изложил властям трудности, связанные с изготовлением "сверхбомбы", она потеряла приоритет в нацистских верхах. Геринг отозвался о ней пренебрежительно, не проявил интереса сам Гитлер.
Не смог или не захотел создать "супербомбу" Гейзенберг, остается тайной. Его младший сын, профессор биологии Мартин пишет во "Франкфуртер альгемайне": "Я решительно отвергаю утверждение американских историков, что мой отец работал над ядерным оружием".
"Не выступая против диктатуры, - отмечает "Шпигель", - Гейзенберг однако вращался в кругу тех лиц, где заметны были такие противники гитлеровского режима, как врач Фердинанд Зауэрбах, генерал Людвиг Бек, одна из ключевых фигур заговора в июле 1944 года. За несколько дней до покушения на фюрера в институте у Гейзенберга побывали несколько заговорщиков. Большинство людей этого круга, как известно, окончили свою жизнь на виселице". Нобелевский лауреат остался в живых.
После войны он, пройдя этап интернирования и побывав на разных западных "шарашках", возглавлял Немецкий совет по исследованиям. В 1957 году отказался поддержать канцлера Конрада Адэнауэра, подписав воззвание 17 крупнейших ученых ФРГ против ядерного вооружения страны. До самой смерти Гейзенберг под любым предлогом уходил от вопросов по копенгагенской встрече. Хранил полное молчание и Бор, скончавшийся в 1962 году. Его сын Ааге, тоже ядерный физик и лауреат Нобелевской премии, утверждает, что отец написал, но так и не отправил письмо Гейзенбергу, в котором осуждает его позицию по копенгагенской встрече. Семья намерена опубликовать это письмо через двенадцать лет.