- Глава Минсельхоза Алексей Гордеев недавно заявил, что в первом полугодии выросло производство рыбной продукции. Министр это прямо связал с устранением бюрократических барьеров.
- Действительно, были решены некоторые организационные вопросы с пограничным ведомством, Минприроды и, главное, принят Закон о рыболовстве. Уже изданы три, а до конца года планируется выпустить еще пять правительственных постановлений в дополнение к этому закону. В частности, готовы проекты постановлений об освобождении от таможенных пошлин импортного оборудования для рыбной отрасли, о вывозе за рубеж сырья только через российские порты. Заметьте, снята лишь часть бюрократических препон, а уже есть первые результаты. Скажем, лосося в этом году выловлено столько, сколько ни разу не добывалось даже во времена СССР, - 261 тысяча тонн.
- Но рыбаки говорят, что проблем с портовиками и фискальными службами все еще хватает.
- Это так. Например, в Мурманской области 84 судна прошли модернизацию за рубежом. В случае захода в родной порт им надо заплатить гигантскую сумму НДС и пошлин - 23 процента от стоимости ремонта и запчастей. Если модернизация обошлась, скажем, в 100 тысяч долларов, то надо 23 тысячи отдать налоговикам. Ну разве это государственный подход? К счастью, президент дал поручение снять с рыболовецких компаний это фискальное бремя.
Или взять вопрос о квотах. У нас добывается 600 видов морепродуктов, и на каждый надо обязательно получать квоту. Это сколько инстанций надо обойти, сколько бумаги исписать, чтобы успеть к началу путины! Между прочим, в Японии добывается 700 видов морепродуктов, а квотируется от силы десяток.
Наконец, рыбаков без ножа режут цены на горючее. Тонна дизтоплива для судна стоит свыше 18 тысяч рублей. В цене выловленной рыбы на долю горючего приходится 35 - 40 процентов. Нефтяные бароны набивают карманы, а платят за это рыбаки и покупатели.
- Почему многие наши суда обходят российские порты?
- Потому что им жалко времени и денег. За границей, чтобы порт принял судно с уловом, требуются считанные часы. У нас - не меньше двух-трех дней. На моей памяти был случай недельного простоя. Капитан судна сказал: "Полгода не был в этом порту и больше не зайду!"
Мы подготовили в правительство предложения и надеемся, что вопрос будет решен раз и навсегда. Именно из-за проволочек и портовых поборов наши суда обходят стороной родные берега. В итоге большая часть улова уплывает за кордон, а потом рыба к нам возвращается в переработанном виде по баснословной цене.
- А кто встречает судно с уловом в порту? Сколько ведомств контролируют рыбную отрасль?
- Пожалуй, дюжина наберется. Помимо пограничников и санитарной службы, в этом списке таможня, Минприроды, МВД, прокуратура... Для рыбаков не существует системы "одного окна", и на получение разрешительных документов действительно тратится много сил и времени. При этом, замечу попутно, на местах даже нет наших территориальных органов, хотя некоторые функции в отрасли могут выполнять только специалисты. Не станут же, скажем, таможенники или прокуроры следить за миграцией рыб или планировать хозяйственную деятельность на период путины в конкретном районе.
- Станислав Валентинович, сейчас готовится закон о прибрежном рыболовстве. Для чего он нужен?
- Для сохранения местной перерабатывающей промышленности и людей, живущих на берегу. Это не только хозяйственная, но и политическая проблема. Наши предприятия базируются на морских границах, где рабочих мест мало и их создание обходится дорого. За дотациями в очередь не встаем, просим одного - создать нормальные условия работы. Мы сейчас в прибрежной зоне недобираем почти треть улова. Если эту рыбу взять, переработать, то продукции получим на 40 - 50 миллиардов рублей.
- В открытом океане, наверное, рыбаки еще больше недобирают?
- Тут упущенная выгода порядка 100 миллиардов рублей. Мы можем вылавливать на 2 миллиона тонн морепродуктов больше, если модернизировать хотя бы 40 процентов крупнотоннажных судов и отправить их на промысел в океан. А в целом, по нашим подсчетам, за 4 - 5 лет реально удвоить поставки рыбы и довести ее потребление до рекомендованных медиками 25 кило на душу населения.
- Вопрос в том, останется ли в этой рыбной "корзине" осетр, который под угрозой исчезновения?
- Подготовлен законопроект о защите осетровых, и, надеюсь, он скоро будет принят. Если же процесс затянется, то надежда на президентский указ. Потому что браконьеры действительно способны уничтожить эту рыбу как вид. Чтобы не потерять осетра, мы активно занимаемся воспроизводством - в этом году выпустили 45 миллионов молоди. Официально промысел осетровых давно не ведется, разрешена добыча лишь для научных целей. Но посмотрите на рынки - круглый год прилавки завалены осетриной, черной икрой. Все знают, что это теневой промысел. Когда мы пытаемся закручивать "гайки", теневики ощетиниваются. С ними не справиться, пока нет соответствующего жесткого закона.
- Недавно вы были вместе с премьером Михаилом Фрадковым в Мурманске и встречались с рыбаками. Какие вопросы они задавали?
- Те же - о новых судах и модернизации старых, о рыбных квотах, дороговизне топлива, а еще о 12-мильной зоне. Ведь задержки при многоразовом пересечении нашими судами границы в этой зоне тоже очень сильно сдерживают промысел. Кстати, премьер еще раз повторил, что рыбные порты не должны передаваться в Минтранс, а сохранят отраслевой статус.
- Помнится, у Минобразования тоже были к вам "территориальные" претензии - хотели забрать отраслевые учебные заведения.
- У нас 6 вузов и 10 техникумов, где 70 тысяч студентов. Есть совместные с предприятиями лаборатории, ребята проходят практику в море. А у Минобразования такой базы нет, на ее создание требуется 5 миллиардов рублей. Так зачем огород городить?
- Что конкретно должно сделать государство, чтобы Россия вернула статус рыбной державы?
- Покончить с браконьерством, завершить создание нормативной базы. Выстроить нормальные взаимоотношения с зарубежными партнерами, укреплять позиции российских рыбаков в Мировом океане. Вот тогда уж точно и с безрыбьем покончим.