Вопрос о государственной экспертизе остро обсуждался еще при рассмотрении и вступлении в силу нового Градостроительного кодекса. Многие эксперты и строители встретили его с недоумением. Законопроект лишал строительную отрасль единого контролирующего органа, фактически отменял экспертизу. Разработчики кодекса тогда утверждали: экспертиза только затягивает время.
Но ведь есть разница, и весьма существенная, между "снижением административных барьеров" и полной бесконтрольностью.
- Как можно без государственной экспертизы принять, например, схему размещения федеральных ядерных объектов, других энергосистем, основных транспортных артерий, аэропортов, нефтяных терминалов, трубопроводов, оборонных объектов? - спрашивает заместитель директора НИиПИ Генплана Москвы Г. Юсин. - Тогда нас успокаивали, дескать, органы власти и органы местного самоуправления, объединения граждан будут сами решать, направлять проектные документы на экспертизу или нет. Но если раньше государственная экспертиза в градостроении носила обязательный характер, а ее отрицательное заключение не позволяло утверждать документы территориального планирования, то теперь отрицательное заключение экспертизы не является препятствием для утверждения таких документов. Кто же тогда, спрашивается, гарантирует безопасность, например, в санитарном отношении? Да никто!
Между тем роль государственной экспертизы в современном строительстве трудно переоценить. Являясь выводом компетентного, независимого, незаинтересованного исследования, она дает основания для принятия правильных и эффективных решений.
А ответственность в строительной сфере особенно высока - ведь ошибки в проекте или его реализации могут стать причиной травм и гибели людей. В первую очередь это касается сложных в инженерном отношении объектов.
Во всем мире проектную документацию проверяет независимый экспертный орган. Не будь экспертизы - счет катастроф и разрушений был бы очень высоким.
Кстати говоря, печально известная трагедия "Трансвааль-парка" произошла еще и потому, что функции государственной экспертизы были слишком узкими. Мосгосэкспертиза, изучавшая проект здания, действовала в рамках своих ограниченных полномочий, проверяя соответствие проекта существующим законам и строительным нормативам (СНИПам).
Руководитель ЗАО "Капстройпроект" Ю. Гольдфайн поясняет, что в соответствии с действовавшими в 2000-2001 годах инструкциями Госстроя России и правительства Москвы при экспертизе проектной документации необходимо было оценить представленные проектной организацией расчеты допустимых нагрузок на конструкции и общую устойчивость сооружения, а также проверить наличие сертификата и лицензии на используемую для расчетов компьютерную программу.
После анализа всех этих факторов и подтверждения их соответствия нормативным требованиям Мосгосэкспертиза и приняла свое решение.
В соответствии с действующими нормативными актами экспертиза не рассматривает стадию проектирования (рабочую документацию), на которой производятся детальные расчеты и тщательная проработка всех несущих конструкций, узлов и деталей. Это позволяет говорить, что она не несет ответственность за прочность и устойчивость зданий и сооружений, построенных по рабочим чертежам. Эту ответственность несут проектировщики, строительная организация, а также служба эксплуатации.
В этой связи уголовное дело против начальника Мосгосэкспертизы А.Л. Воронина вызывает недоумение у практикующих проектировщиков и строителей. Определяя степень вины каждого участника возведения "Трансвааль-парка", прокуратура, по-видимому, должна учитывать функции и полномочия экспертизы, определенные нормативными документами.
Сегодня, когда резко возрос объем строительства уникальных с точки зрения архитектурных и конструктивных решений сооружений, полагает Ю. Гольдфайн, необходимо наряду с разработкой специальных норм проектирования строительства и эксплуатации подобных объектов ввести практику постоянного квалифицированного надзора (мониторинга) за состоянием конструкций. Причем не только в период строительства, но и в течение 3-5 лет после его окончания. Это, безусловно, позволит предотвратить возможные катастрофы, накопить и обобщить опыт для дальнейшего проектирования и строительства уникальных сооружений. И соответствующий нормативный документ уже принят правительством Москвы.
Безусловно, как позитивную следует рассматривать также практику, которую ввело столичное правительство в порядок рассмотрения проектов уникальных объектов еще до того, как они попадают в Мосгосэкспертизу. Речь идет о том, что ни архитектурный совет Москомархитектуры, ни общественный совет при мэре Москвы сегодня не принимают решения по уникальным (с точки зрения конструкций) проектам без предварительного заключения инженерно-технического совета, где экспертную оценку конструкциям дают квалифицированные специалисты - ученые и проектировщики.
Внедряются в практику новые методики определения прочности инженерных конструкций - рассчитывается запас прочности зданий не только в обычном состоянии, но и в случаях деформации или утраты отдельных конструктивных элементов. Поэтому инженеры уверены, что трагедия, подобная "Трансваалю", не повторится.
Московские власти, таким образом, сделала выводы из трагедии "Трансвааль-парка". Они сами "залатали" прорехи в строительном законодательстве и создали структуры, способные обеспечить должный контроль над отраслью.
Но ведь новый Градостроительный кодекс касается не только Москвы. В России немало городов, в которых активно развивается строительство. Причем оно повсеместно становится все сложнее. Пока Москва остается самым активным застройщиком. Не потому ли она первой на собственном опыте и убедилась, как опасно законодательство, "подогнанное" лишь под типовое строительство?
Но несовершенны и новые законы общефедерального уровня. Видимо, их нужно модифицировать так, чтобы обеспечить безопасность всем жителям страны, а не только Москвы. С этим нужно спешить - тем более что успешный опыт решения таких проблем, как мы видим на примере столицы, уже имеется.