40 лет назад на телеэкраны выходила «Ирония судьбы». Вспомним, как рождалась на свет легендарная картина
Наша жизнь немыслима без «Иронии судьбы». Замечательная, не теряющая с годами очарования комедия Рязанова — такой же неизменный атрибут новогодних праздников, как елка в квартире или шампанское под салат оливье. Кажется, мы знаем этот фильм наизусть, мы угадываем реплики героев еще до того, как они сорвутся с их губ, но, присев у телеэкрана на минуту, не можем оторваться до финальных титров. Есть в этой картине затягивающая, зачаровывающая магия новогоднего волшебства, ожидание обыкновенного чуда, которое вот-вот откроет своим ключом нашу дверь...
Чудом, как это ни покажется кому-то странным, можно считать и появление этой ленты на белый свет. Ведь она могла и не состояться.
— «Ирония судьбы» родилась не из возвышенных, а скорее из меркантильных соображений, — с присущей ему самоиронией рассказывал мне Эльдар Александрович. — Пришел как-то мой соавтор Эмиль Брагинский и деловито предложил: давай напишем пьесу для денег. Я говорю: давай. Он говорит: для этого надо, чтобы была одна декорация и мало действующих лиц. И с этим нравственным постулатом мы принялись за дело. И за 12 дней написали пьесу «С легким паром», которая потом шла в 110 театрах и действительно приносила нам хорошие деньги. Вот ее-то мы и решили приспособить для кино.
— Говорят, основную коллизию «Иронии судьбы» вы списали с самого себя, — довольно бестактно поинтересовался я тогда у Рязанова.
— Нет, в нашей жизни ничего похожего не было, — оценив намек, ответил Эльдар Александрович. — Я человек малопьющий, Эмиль — вообще непьющий. Нам однажды рассказали историю про то, как один мужичок 31 декабря после бани зашел к друзьям, назюзюкался и благополучно отключился. Тогда по предложению одного шутника (есть версия, что это был Никита Богословский. — «Труд») бедолагу отвезли на Киевский вокзал, дали проводнице десятку, засунули его на верхнюю полку общего вагона, и он очутился в Киеве с банным портфелем и 15 копейками в кармане. Это то, что мы с Эмилем услышали. А дальше мы сели додумывать, что с этим героем могло произойти. Остальное вы увидели в фильме.
Но увидели мы уже готовый фильм, а за кадром осталось много такого, что фанатам «Иронии судьбы» не могло присниться и в страшном сне. Оказывается, на «Мосфильме» наотрез отказались включать в планы двухсерийную ленту про «любовные страдания загулявшего доктора». Две серии тогда давали только под идеологический «верняк». Сокращать же пьесу Рязанов не стал. Он хотел насытить фильм любовным настроением, диалогами, прекрасными песнями на стихи любимых поэтов. Хотел, чтобы зрители поверили: в новогоднюю ночь любовь, внезапная, как солнечный удар, вполне возможна. Тогда у него возникла идея предложить двухсерийную постановку для телевидения. Поскольку Гостелерадио и Госкино враждовали между собой, на ЦТ с энтузиазмом отнеслись к предложению режиссера.
Получив «добро», Рязанов приступил к поиску актеров. На роль Жени Лукашина пробовались такие звезды, как Петр Вельяминов, Станислав Любшин, но первым номером шел любимый актер и друг Рязанова Андрей Миронов. Однако Миронов излучал такую всепобедительную мужскую харизму, что никто из зрителей, по мнению Рязанова, не поверил бы, что его герой — мямля и маменькин сынок, которому не везет в любви. И Рязанов Миронову отказал. Тогда кто-то посоветовал пригласить на кинопробы Андрея Мягкова. Зная актера как исполнителя ролей Алеши Карамазова, Аркадия Гайдара и даже молодого Ленина, Рязанов отнесся к этой идее со скепсисом. Но уже первые репетиции приятно удивили: у Мягкова оказался незаурядный комедийный талант. Не эксцентричный, а мягкий, «мягковский», как потом скаламбурил режиссер.
Роль Ипполита Рязанов предложил обиженному Миронову, но тот гордо отказался. Тогда режиссер пригласил Олега Басилашвили, с ним даже сняли несколько сцен, но у него, к несчастью, умер отец, и актер не смог вырваться на съемки. Выручил безотказный Юрий Яковлев, который уже играл у Рязанова поручика Ржевского в «Гусарской балладе». Именно импровизационному таланту Юрия Васильевича мы обязаны появлением в «Иронии судьбы» бессмертных фраз «О, тепленькая пошла:» и «Какая гадость эта ваша заливная рыба».
Выбор актрисы на главную роль таил свои трудности. Рязанов пробовал первых красавиц советского кино той поры — Людмилу Гурченко, Светлану Немоляеву, Ольгу Волкову, Антонину Шуранову, Валентину Талызину... Но каждой, по его мнению, чего-то да недоставало. А сроки поджимали. И тогда Рязанову в каком-то озарении пришел на ум польский фильм «Анатомия любви», главную роль в котором сыграла очень красивая Барбара Брыльска. Эльдар Александрович позвонил в Варшаву — Барбара, к счастью, оказалась не занята на съемках и охотно согласилась приехать на кинопробы. Ее трактовка образа Нади оказалась самой убедительной, и полька была утверждена на роль учительницы русской литературы.
Здесь необходимо добавить, что у Брыльской оказались два соавтора. Это Валентина Талызина, подарившая Наде Шевелевой свой голос (Брыльска говорила все-таки с ощутимым польским акцентом). И певица Алла Пугачева — она за кадром исполнила песни, которые под гитару поет в фильме главная героиня.
Кстати, по замыслу Рязанова, песни к фильму должны были написать несколько авторов. Режиссер был уверен, что ни один композитор, если он только не гений, не в состоянии сочинить в короткие сроки шесть-семь шлягеров. Но когда Микаэл Таривердиев прислал Рязанову дюжину песен на стихи Пастернака, Цветаевой, Евтушенко, Ахмадулиной, о других композиторах уже речь не заходила. Песни, созданные Таривердиевым и замечательно исполненные Аллой Пугачевой и Сергеем Никитиным (он пел в фильме за Андрея Мягкова), стали украшением фильма.
Съемки «Иронии судьбы» проходили главным образом в Москве, лишь несколько эпизодов были отсняты на берегах Невы. Декорации интерьеров бани и обеих квартир были построены в павильонах «Мосфильма». В качестве типового дома по адресу 3-я улица Строителей, 25, в фильме сняты два московских панельных дома, расположенных на проспекте Вернадского. (В 2003-м на стенах домов были открыты памятные таблички, одну из которых вскоре украли поклонники фильма. В декабре 2007 года таблички были обновлены и торжественно открыты при участии самого Рязанова.)
Работа над фильмом была закончена летом 1975 года. Готовая картина полгода ожидала новогоднего эфира. Вокруг ленты, которую мало кто видел, клубились невероятные слухи. Поговаривали, что ее запретят то за пропаганду пьянства, то за критику советской градостроительной политики. Но глава ЦТ Сергей Лапин был спокоен: он уже показал картину Брежневу, с которым был дружен, и получил благословение на показ. Более того, впоследствии Леонид Ильич удостоил картину завуалированного упоминания в одной из своих программных речей, вызвав немалое оживление в зале: «И все же градостроительство, — посетовал генсек, — в целом нуждается в большей художественной выразительности и разнообразии. Чтобы не получалось, как в истории с героем фильма, который, попав по иронии судьбы в другой город, не сумел там отличить ни дом, ни квартиру от своей собственной».
«Ирония судьбы», показанная 1 января 1976 года по первой программе ЦТ, имела оглушительный успех. В тот вечер ее посмотрели около 100 млн человек. Зрители завалили «Останкино» и «Мосфильм» письмами с просьбой повторить понравившуюся комедию, и через месяц картина вновь была показана по ЦТ с тем же сумасшедшим успехом. Год спустя создатели «Иронии судьбы» стали лауреатами Госпремии СССР, обойдя на финишной прямой замечательную комедию «Афоня» в постановке Георгия Данелии. Так всенародная любовь к фильму материализовалась еще и в официальное признание.
В эти предновогодние дни «Иронию судьбы» наверняка покажут многие телеканалы. Тем более что 1 января нестареющей комедии стукнет 40 лет. Жаль, что юбилей замечательной картины пройдет без Эльдара Рязанова, недавно ушедшего от нас. Но мы обязательно произнесем в его честь нежный и лирический тост.
«Внимание! Родился нежный и лирический тост»
«Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция»
«Вы замужем?» — «Ну какое это имеет значение?» — «Значит, не замужем»
«Вы думаете, я легкомысленная?» — «Поживем — увидим»
«Как я мог, я же никогда не пьянею!»
«Надо меньше пить!.. Пить меньше надо!.. Меньше надо пить!»
«Нашлись добрые люди... Подогрели, обобрали. То есть подобрали, обогрели...»
«Ну вообще неслыханно, ребята! Доктор отказывается пить за здоровье!»
«Разве может быть запрограммированное, ожидаемое, запланированное счастье?»