За окном наблюдается брачная засуха. Но это вовсе не означает, что наши граждане в массовом порядке дают обет безбрачия
Сенатор Антон Беляков предложил на этой неделе прописать в законодательства статус гражданского брака. Инициатива преподнесена как инструмент социальной защиты более слабого в таких отношениях партнера при расставании. В случае, если мужчина и женщина решили разойтись и не смогли договориться об условиях прекращения ведения совместного хозяйства, то суды, в случае подтверждения определенных сроков совместного проживания, смогут выносить решения в защиту женщины и детей, как если бы пара находилась в зарегистрированном браке, то есть делить имущество пополам.
Да, штампы в паспорте стремительно теряют популярность, и это уже ни для кого не секрет. За окном наблюдается брачная засуха: в 2016 году в России, например, был зафиксирован абсолютный минимум официальных регистраций брака в новейшей истории нашей страны. Но это вовсе не означает, что наши граждане в массовом порядке дают обет безбрачия и перестают встречаться, влюбляться, съезжаться и даже рожать детей. Но делают это с опаской, какой не знали их бабушки с дедушками. Между прочим, очень даже обоснованной.
Допустим, люди влюбились друг в друга, решили жить вместе, вели хозяйство, делали большие и маленькие приобретения, пару раз съездили в роддом, но вот на десятом году жизни все пошло прахом — огонь в глазах потух, и некогда счастливый гражданский брак погребен под ворохом взаимных обид. И что дальше? Куда и с чем отправятся дальше по жизни нерасписанные супруги? Записали купленную в ипотеку «однушку» в Балашихе на «мужа» — она ему и достанется, оформили «Шевроле Круз» на «супругу» — на ней она к маме и поедет, причем с обоими детьми (вписывать отца в свидетельство о рождении ребенка у тех, кто обходит загс стороной, как-то не принято).
Или вот еще один сценарий кораблекрушения. Прожили люди в гражданском браке 10 лет, потом-таки сходили в загс, а еще через три года развелись. В такой ситуации понятие «совместно нажитое имущество» распространяется только на покупки, совершенные в последние 36 месяцев. На все, что было куплено ранее, действие Семейного кодекса не распространяется. Относительно справедливый раздел имущества в данном случае может иметь место только в том случае, если гражданская пара еще на берегу договорилась о том, что кому достанется при расставании, и закрепила все это в договоре. Но кто будет думать о семейной лодке, разбитой о быт, в начале плавания?
Сенатор Беляков и предлагает внести поправки в Семейный кодекс, дополнив его понятием «фактические брачные отношения», которые возникают у бездетных пар на (внимание!) шестом году совместной жизни, а у пар с детьми — на третьем. Фактический брак должен стать синонимом брака официального со всеми вытекающими последствиями в виде четких правил по разделу имущества в случае развода и разъезда. Все логично и благородно? Но вот вопрос: если люди не захотели уведомлять о своих отношениях загс, то с какой стати им рассказывать миру о своем гражданском браке? Если же фактический брак будет устанавливаться без участия лиц, его образующих, то каковы критерии оценки и выявления таких брачных отношений? В ответ мы видим довольно размытые формулировки: совместное проживание, ведение совместного хозяйства, общий ребенок...
Это лишь общие декларации. Люди годами могут жить в одном районе на съемной квартире, а быть прописанными у родителей совершенно в другом. Совместное хозяйство? Это в Америке или Европе существует такое понятие, как общий банковский счет пары, с которого происходит списание средств в счет оплаты ипотеки, «коммуналки» и прочих расходов на семейные нужды.
В России же один супруг в лучшем случае может выдать доверенность второму супругу на осуществление операций по своему банковскому счету, но это все равно не делает счет первого супруга общим. Дети? В свидетельство о рождении ребенка отца можно и не вписывать, и женщины вне официального брака очень часто именно так и поступают, автоматически получая от государства статус матери-одиночки со всеми причитающимися льготами, регулярными и разовыми выплатами.
Законопроект Антона Белякова приравнивает фактический брак к традиционному и в части ограничений, накладываемых на супругов: нельзя вступать в новый брак, не расторгнув предыдущий, нельзя сожительствовать с несовершеннолетними и близкими родственниками. Но как это контролировать и проверять? И что помешает, например, бизнесмену, не вылезающему из командировок, жить на две семьи и иметь два брака: фактический где-нибудь в Ярославле и юридический — в Москве? Случись что, как потом урегулировать споры между наследниками?
Немудрено, что вокруг законопроекта разгорелась жаркая полемика. Критики (а их большинство) напирают на то, что в интересах страны гораздо важнее не повышать юридический статус гражданского брака, а стимулировать людей к заключению браков официальных, возможно, делая их более привлекательными за счет налоговых льгот. Сторонники же законопроекта, в свою очередь, убеждены в том, что такой документ должен был появиться на свет еще лет 10 назад, когда институт гражданского брака только набирал популярность. Сейчас же он жизненно необходим, поскольку распад любого незарегистрированного в загсе союза — это почти всегда имущественная трагедия для одного из бывших партнеров.
Кстати
В истории нашей страны был уже период, когда гражданский брак приравнивался к традиционному, но последствия этого решения были очень болезненны для института семьи. Начиная с 1926 года число разводов стало резко расти, ситуация стала критической. На каждые 100 заключенных браков приходилось 90 разводов. После чего стало понятно, что необходимо убирать вредоносные новеллы из Семейного кодекса, что и было окончательно сделано в 1944 году.