Что сегодня для вас самое главное?
- Дочка, по-другому быть не может. Я считаю, что у каждого нормального человека должны быть правильно расставлены приоритеты в жизни. Ведь она состоит из трех самых важных составляющих: Бог, родители и дети. Даже женщины приходят и уходят. Это не значит, что я не верю в вечную любовь, но, к сожалению, как правило, в жизни происходит по-другому. Главное, что я не разочаровался в любви. Я готов заново наступать на те же самые грабли, влюбляться и нестись куда-то сломя голову.
- Кризис как-то отразился на вашей работе?
- Я уже слышать не могу слово "кризис", но так получилось, что он коснулся всех, в том числе и актеров. В одночасье в октябре у всех заморозились проекты. Первое время было сложно, я не привык жить в таком ритме: мне надо постоянно куда-то ехать, я не могу сидеть на одном месте. Очень непривычно говорить, что я не снимаюсь. Но зато есть время, чтобы подумать и многое переосмыслить. Теперь остался только театр.
- Правда, что вы с детства были хулиганом, вас выгоняли из нескольких школ, а потом и из ГИТИСа?
- Хулиганство - это хорошо, просто во всем надо знать меру. Я никогда не сидел в подъездах, мое хулиганство было нормальным. Лазил за яблоками в чужие огороды, но шапки ни у кого с голов не срывал, никого не грабил. Из школ выгоняли по разным причинам. Например, однажды стоял выбор: либо мне ставят двойку по физике, и я остаюсь на второй год, либо мне ставят тройку, и я ухожу.
- Есть ли у вас недоброжелатели?
- Да у нас в кино все недоброжелатели. Бывает, что триста лет знаешь человека, он тебе улыбается всегда, а за спиной поливает грязью. В кино все как пауки в одной банке. Как-то на премьере одного громкого фильма наши кинематографисты, уважаемые люди, говорили очень хорошие слова. А на самом деле этот фильм никому не понравился. Конечно, есть достойные, талантливые, гениальные фильмы, но их мало.
- Вы верите в судьбу?
- Да. Я считаю, что ничего в жизни не случается просто так. Я верю в Бога. Это не значит, что я не грешу. Не значит, что я очень правильный. Я грешу и понимаю, что порой делаю плохо. Я потом каюсь, сам с собой начинаю ругаться. Но все равно я верю.
- Чем закончилось ваше противостояние с бывшей женой в борьбе за ребенка?
- Оно не закончилось, сейчас идут судебные слушания, мы судимся. Хотя я считаю, что правильнее было бы договориться.
- Почему же вы не договоритесь?
- Потому что мама моей дочки этого не захотела.
- Примирение возможно?
- Я пытаюсь сделать это уже четыре месяца.
- Но ведь, по словам Юли, это вы украли у нее ребенка?
- Слово "украл" здесь не подходит, потому что мы имеем равные права: она мама, а я папа. Я говорю с юридической точки зрения. Но если говорить простыми словами, то первой украла ребенка мама - ушла с ним погулять и не вернулась. Увезла ребенка без еды, без вещей. Я очень не хочу обсуждать эту тему.
- Сейчас дочка находится с вами?
- Да. И всегда будет со мной. Что бы ни решил суд. Я очень люблю своего ребенка и желаю ему только добра.
- Маме вы позволяете видеться с дочерью?
- Да, конечно, в любое время. Но только в моем присутствии.
- Какое первое слово сказала Нюся?
- Она много всего говорит: "мама", "папа", "кто это". Она очень маленькая, говорит пока еще невнятно. Когда дочка родилась, я с трепетом думал, как это будет: первый шаг, первый зуб, первое слово. Но все это так спонтанно случается, я и не помню. (Улыбается.)
- Вы примерили на себя роль папы-одиночки. И как, справляетесь?
- Почему это я папа-одиночка? У меня есть моя мама, которая помогает. Если бы Юля приняла те предложения и условия, все было бы совсем по-другому, дочка была бы сейчас с обоими родителями. Я очень хочу, чтобы у Нюси была мама. Хочу, чтобы у дочери было хотя бы подобие настоящей семьи, раз уж в нашей ситуации невозможна семья нормальная. Я хочу, чтобы она знала своих родителей и впоследствии не чувствовала себя в чем-то неполноценной.
- Вы крестили Нюсю?
- Еще нет, не успели. Я не хочу крестить Нюсю без Юли, хочу, чтобы мать моего ребенка была на крестинах. Но, видимо, я не дождусь этого. Мы не общаемся, Юля иногда появляется, звонит и сообщает, когда приедет. Сейчас вот затаилась. Она категорически требует отдать ей ребенка, а я не могу этого сделать.
- Где вы сейчас живете?
- У меня нет дома. Есть дедушкина квартира, это мой дом, есть мамина квартира, это тоже мой дом. Есть съемная квартира, в которой я живу, это тоже мой дом. Когда родилась Нюся, я снимал дом в Подмосковье. А на покупку новой квартиры сейчас просто нет денег.
- Еще детей хотите?
- Очень хочу. Как Бог даст. Хотя пока я с трудом представляю себе, как это может быть - двое или трое детей. Потому что есть Нюся, одна-единственная и самая любимая. Сложно представить, что будет еще один самый любимый. Но это все лишь представление.
Наше досье
Алексей Панин родился 10 сентября 1977 года в Москве. В школьные годы занимался водным поло и мечтал о спортивной карьере. Но мама настояла на поступлении в РАТИ (ГИТИС). В гражданском браке с питерской актрисой Юлией Юдинцевой в октябре 2007 года родилась дочь Анна. Уже летом 2008-го он забрал дочь у Юлии.