Традиционный обзор книжного рынка от «Труда»
На рубеже эпох время рождает тех, кто способен на бунт. Таков романтик-убийца Яков Блюмкин, водивший дружбу с Есениным и Мариенгофом. Их же обожает не чуждый мятежных порывов наш современник Захар Прилепин. А листая «Историю русского искусства», почему-то думаешь, что без «Демона» Врубеля не было бы ни того, ни другого.
Захар Прилепин. «Семь жизней»
Не верится, но новый прилепинский сборник абсолютно лишен политики. Будто устав от нее, сочинитель решил поэкспериментировать в малой форме на психологические темы. Он вселяется в героев, примеряет их одежды и путешествует по жизненным лабиринтам, пытаясь понять, почему человек сделал именно этот шаг, предпочел ту тропу и в итоге упустил свою синюю птицу. Сюжеты не поддаются пересказу. Отношения любящих, загадки судьбы и вопрос: можно ли ее скорректировать? Так ли неизбежно то мгновение, когда уже ничего изменить нельзя и нависает карающий фатум? Интересно сравнить Прилепина-новеллиста с ним же — публицистом, романистом, певцом. Под всеми личинами виден мачо — интеллектуал с бойцовским темпераментом и тягой к советской литературе, отличавшейся сильными традициями психологической прозы.
Евгений Матонин. «Яков Блюмкин. Ошибка резидента»
«Убийца, авантюрист, убежденный и искренний революционер, хвастун, врун, друг поэтов и писателей, интриган, литератор-дилетант, разведчик-нелегал, талантливый коммерсант и, несомненно, романтик» — таков в восприятии кинодокументалиста Матонина его герой. Одессит Яков Блюмкин прожил 29 лет, но авантюр и приключений хватило бы и на три большие жизни. Организовал революцию в Персии, пытался установить советскую диктатуру в Монголии, выполнял спецзадания в Китае, Палестине, Афганистане, Индии, был секретарем Троцкого. Убийство в 1918 году немецкого посла Мирбаха — его рук дело. Ему же приписывают и убийство Есенина (автор эту версию опровергает). Дружил с Есениным, общался с Маяковским, Гумилевым, Георгием Ивановым. От его собственных стихов ни строчки не осталось. Сохранилась автобиография. Узнав, что приговорен к расстрелу, Блюмкин попросил две недели, чтобы описать свою жизнь. На эти мемуары и опирается Матонин, называя их явно приукрашенными.
«История русского искусства» в 22 томах. Том 17
Фундаментальный труд специалистов Института искусствознания, инициированный еще его покойным директором Алексеем Комечем, должен вобрать тысячелетнее развитие отечественной культуры. Книги выходят не последовательно по эпохам, а по мере готовности. Издано пять томов. Посвященный поискам национальной идеи и русского стиля, 17-й том охватывает переломный в истории России период 1880-1890-х годов. Здесь не только живопись, скульптура, столичная архитектура, но и то, как менялся облик провинциальных городов, усадеб, дач. Отдельные главы об императорских и частных театрах, оперных новациях и академическом балете, фотографии. Вскользь заходит речь о народном костюме и лубке. Дан подробный анализ творчества балалаечников, куплетистов, гармонистов, раешников. Подробно разбирается декоративно-прикладное искусство, промышленные ярмарки, включая знаменитую Нижегородскую, для которой была написана врубелевская «Принцесса Греза». Васнецов, Репин, Серов, Глазунов, Танеев, Римский-Корсаков, Чайковский — и рядом народные художники, иконописцы и исполнители. Доступно написано, щедро иллюстрировано.