Корреспондент «Труда» побывал на премьере спектакля «Улыбнись нам, Господи» в Театре Вахтангова
«Улыбнись нам, Господи» Римаса Туминаса в Театре им. Вахтангова обещает стать самым знаковым спектаклем нынешнего сезона. На премьере побывал корреспондент «Труда».
Странных сближений в нашей жизни гораздо больше, чем мы успеваем заметить. Лишь изредка даем себе труд остановиться и попробовать разобраться, хотя бы попробовать! — почему именно эти кривые пересеклись именно в этой точке пространства и именно сейчас.
Впервые спектакль по романам литовского писателя Григория Кановича «Козленок за два гроша» и «Улыбнись нам, Господи» Туминас поставил почти 20 лет назад в созданном им Малом театре Вильнюса. Тот спектакль принято называть легендарным — он принес своему создателю европейскую славу. Зачем понадобилось режиссеру, чье место в российском театре уже никто не оспаривает, второй раз входить в ту же реку? Особенно после «Маскарада», тоже пережившего на сцене Вахтанговского второе рождение и, несмотря на очевидный успех у зрителя, удостоившегося от критиков более или менее аккуратно завуалированных упреков во вторичности.
На сей раз судьи были еще строже: и для современного театра это уже не прорыв, и режиссеру лавров не добавляет, и притча сегодня жанр неактуальный, и, в конце концов, что нового можно сказать о евреях после всех известных нам еврейских анекдотов! Но в том-то и дело, что, берясь за постановку, лидер вахтанговцев думал не о «прорыве» и уж тем более не о каких-то там лаврах, а о том, что за истекшие 20 лет изменились и время, и люди. И театру, слышащему грохот колес времени, надо это каким-то образом ретранслировать. Например, рассказав притчу о цене человеческой жизни.
Трое стариков едут из маленького литовского местечка в Вильнюс. Каменотес Эфраим Дудак (Сергей Маковецкий) — узнать о сыне, покушавшемся на генерал-губернатора, водовоз Шмуле-Сендер (Евгений Князев), которому уже некому и незачем возить воду, и нищий Авнер Розенталь (Виктор Сухоруков), бакалейная лавка которого давным-давно сгорела — за компанию, чтобы не оставлять соседа один на один с его горем. Хотела и любимая Козочка Эфраима (в милое домашнее животное с юмором перевоплощается Юлия Рутберг) за хозяином в город рвануть, да тот ее соседям под присмотр отдал. Медленно едут: телега из ободранных сундуков сложена и запряжена положенным на бок платяным шкафом (знает художник Адомас Яцовскис, что человек в дорогу не чемодан берет, а всю свою жизнь с собой тащит!). Людей разных по пути встречают: несчастного разбойника, веселого проходимца, фанатичного паломника, спорят с ними и друг с другом о жизни и смерти, иногда анекдоты рассказывают. И все. Ничего вроде бы не происходит.
Ровно до того момента, пока не прорежет напряженную тишину: «Что за страшное время: все меньше мыслей, все больше пуль: Нельзя убивать ни губернатора, ни сапожника». И зал, сам еще того не ведая, разделяется. Одни холодными глазами сторонних наблюдателей продолжают следить за тем, как «вся скорбь еврейского народа» конденсируется вокруг диковинной телеги. А другие не просто себя на ней видят (кто б не бросился дитятко непутевое из беды вызволять?), но, выудив из недр памяти все, что знают из мировой истории, и сопоставив все это со свежими телерепортажами, с горечью убеждаются, что на крови рай земной не возводится. Ни одна революция еще не привела совершивших ее в землю обетованную, какой бы они ее себе ни представляли.
Притча для нас сегодня — жанр трудно перевариваемый: далеко не каждый готов признать за театром право не соревноваться в скорости с Интернетом. В мировой паутине и полетать не грех, а по жизни идти приходится. По дороге из небытия в вечность. И на той границе ни у кого о национальной принадлежности не спросят.