К грядущему 150-летию Исторического музея его старший собрат Государственный Эрмитаж припас поистине царский подарок. В Москву прибыла выставка парадных одеяний из бывшей главной императорской резиденции — Зимнего дворца.
Такие хрупкие и ценные экспонаты, да еще в большом количестве — сразу 50 комплектов костюмов плюс 60 аксессуаров — демонстрируют едва ли чаще раза в столетие. И это, пожалуй, первый масштабный показ в Белокаменной того образа российского двора, государства и культуры, который изумлял старую Европу вплоть до потрясений ХХ века. В наши дни первыми смогли разделить подобное восхищение посетители Эрмитажа в год его 250-летия, в 2014-м, когда к юбилею музей реализовал масштабный проект «При дворе российских императоров. Костюм XVIII — начала XX века в собрании Эрмитажа». Лишь через семь лет подобное великолепие открылось москвичам.
Мне посчастливилось быть на той выставке в Петербурге, и она поразила как числом нарядов, заполнивших огромный, предназначенный для балов Николаевский зал и соседние помещения, так и мастерством модельеров, швей и вышивальщиц, эти кос-тюмы сотворивших. Нежные оттенки цвета и затейливые силуэты, пена кружев и струящийся шелк, золотное шитье мундиров и тонко подобранные к дамским туалетам шали, а также туфельки, перчатки, зонтики, россыпь вееров — любоваться этой панорамой можно было бесконечно, и толпы посетителей недаром штурмовали экспозицию. Казалось, даже запах старинных духов просочился сквозь стекло витрин...
Тот проект оставил ощущение невиданного блеска, изысканной роскоши, прославившей столицу Российской Империи. Мы увидели зримые доказательства того, почему петербургский высший свет не знал соперников в мире. Теперь значимую часть этих сокровищ, датируемых периодом с середины XIX по начало ХХ века, оценят и в Москве, в музее, созданном при деятельном участии императора Александра III. Можно даже сказать, что нынешняя экспозиция в какой-то степени реконструирует эпизод из истории самого ГИМа: в мае 1883 года во время коронационных торжеств августейшая чета посетила первые 11 завершенных залов Императорского Российского исторического музея (так тогда назывался ГИМ, в 1894 году получивший и имя Александра III — а свое нынешнее наименование он носит с 1921 года).
Костюмы показывают очень редко: хранить эти сложные конструкции из текстиля или кожи нелегко, перевозить — рискованно. А значимость столь капризных вещиц трудно переоценить, даже если, простите за каламбур, забыть о цене в денежном выражении, теперь астрономической. Экспонат из шерсти либо бархата несет пласты смыслов, ведь это памятник истории, произведение искусства, мемориальный предмет.
На нынешней выставке почти нет нарядов-анонимов. За каждым — личность владельца, его индивидуальные черты, вкус и даже габариты фигуры. Более того, такой предмет порой содержит уникальную информацию — следы ДНК. В Эрмитаже любят рассказывать, как решились пожертвовать целостностью рубахи Николая II, вырезав из нее фрагмент со следами крови от раны, полученной при визите в Японию. Игра стоила свеч: исследование ДНК последнего императора помогло идентифицировать останки царской семьи...
Главными героями выставки стали первые посетители Исторического, они же — родители последнего императора России. Мария Федоровна и ее венценосный супруг были гармоничной парой, вопреки разнице темпераментов. Изящная, миниатюрная датская принцесса любила балы и могла танцевать до упаду, а русский великий князь был флегматичным богатырем, способным согнуть кочергу восьмеркой. Недюжинная его сила однажды спасла все семейство, когда царский поезд потерпел крушение: дети и жена смогли выбраться из вагона, пока император держал на своих плечах рухнувшую крышу. Правда, потрясение не прошло даром, ускорив кончину этого, казалось бы, пышущего здоровьем гиганта всего в 49 лет.
Живопись и графика, архивные документы, образцы оружия и ювелирные изделия дополняют парад удивительно элегантных нарядов. Эксклюзивный экспонат — визитный костюм, сшитый для императора, который ходил в штатском только за границей, в частном порядке навещая родственников. На фоне строгой черной тройки эффектно переливаются изысканными деталями целых 18 платьев Марии Федоровны — законодательницы дамской моды высшего света.
Для русской императрицы «сочиняли» туалеты не только владелицы мастерских Петербурга, но и парижские модельеры. Среди них один из первых кутюрье Чарльз Ворт — знаменитый англичанин, переехавший во Францию и одевавший звезду сцены Сару Бернар, французскую императрицу Евгению, австро-венгерскую Елизавету Баварскую, а также богачек из США, специально приезжавших к нему в Париж.
Сегодня, подбирая наряд к цвету глаз или фигуре, мы не задумываемся о тонкостях этикета. Но при русском дворе, как и при всех европейских, дресс-код был детальным, а в правление Николая I превратился в жесткий регламент. С 1826 года по монаршему указу Министерство императорского двора разрабатывало правила высочайших выходов, приема послов, траурных церемоний — и во всех явлениях этого великолепного театра костюм играл важную роль.
Некоторые акты этой «драмы» просто поражают. Так, в историю вошел «черный бал» — пример деликатного решения ситуации, когда в январе 1889 года торжество в Зимнем дворце сорвалось из-за внезапного известия о кончине принца Рудольфа, сына императора Франца-Иосифа. Наследник престола Австро-Венгрии совершил самоубийство, но русской императрице не хотелось отказаться от намеченного. Решено было перенести бал в Аничков дворец, тем самым отсекая зарубежных дипломатов, а всем дамам велели явиться в черном. Тогда Мария Федоровна заслужила эпитет «царица ночи», представ в платье из черного тюля, усыпанном бриллиантами.
Спустя пять лет ей и самой пришлось облачиться в траур по мужу; впрочем, от того периода сохранился и наряд белого цвета, сшитый к свадьбе сына. Императору Николаю II пришлось обвенчаться со своей невестой Аликс уже после безвременной кончины отца, Александра III. Церемония бракосочетания была назначена на день рождения вдовствующей императрицы — единственно возможный для такого события в траурную пору. Для дамских туалетов использовался шелковый креп трех цветов, символизирующих оттенки печали: белый, серый или черный. Свадьбу нового царя Мария Федоровна посетила в строгом платье из белого крепа с рельефной фактурой, позволив себе только рюш, обрамляющий шлейф, в качестве украшения.
Теперь это одеяние выставлено в ГИМе рядом с серебряным подвенечным платьем молодой тогда Александры Федоровны, будущей последней императрицы России.
