Литературный обзор
Без силы духа существование ряда профессий просто невозможно. Ну, про моряков-подводников понятно: трусу нечего делать в замкнутом пространстве субмарины. А врачи-реаниматологи, ставшие в наши дни героями, спасающими мир? Да и человеку сугубо творческому требуется немалое мужество, чтобы выйти на публику в цилиндре с моноклем и с нахальными планами «землю озарить веселым смехом счастья».
Епископ Балашихинский Николай «Сыновья одной матери»
«Кто в море не тонул, тот Богу не молился», — говорят моряки. Книга о подводниках Заполярья вышла в серии «Наша Победа», и неслучайно ее благословил патриарх Кирилл. Подвиг советских моряков в годы Великой Отечественной — это высшее напряжение сил духа и оружия, без которого не случилось бы и чуда Победы. Советские военно-морские силы, в отличие от других войск, встретили врага во всеоружии. Их не застали врасплох — за два дня до нападения фашистов корабли и подразделения ВМС были приведены в повышенную боевую готовность и воскресным утром 22 июня организованно вступили в бой. Особый рассказ об экипажах подлодок серии «Щ» — «Щука». Здесь служили сыновья разных народов. Но Родина была у всех одна...
В этой книге много строгих, красивых фотографий и библейских цитат о море. Лейтмотив: подлинная победа всегда связана с состоянием духа, смысл подвига не в стяжании славы, а в высшей жертвенности.
Мэтт Морган «Реанимация. Истории на грани жизни и смерти»
Кто сегодня на переднем крае в войне за спасение мира? Врачи. А какое самое драматичное отделение в больнице? Реанимация. Именно там люди в защитных комбинезонах и очках, оставляющих подтеки под глазами, сутками напролет ведут неравную борьбу со смертью, вырывая из ее лап самых тяжелых пациентов...
Автор книги Мэтт Морган, врач-реаниматолог с 45-летним опытом, приглашает читателя в особый мир, куда посторонних не пускают. В мир интенсивной терапии, где так зыбка граница между жизнью и небытием. Особенности работы этого отделения, его звуки и запахи нам бы, конечно, лучше не узнавать на собственном опыте. Но закрывать глаза на такие подробности автор вам точно не даст.
Как пишет в предисловии врач-реаниматолог Бакулевского центра в Москве Анна Лосева, «это лучшая книга для знакомства с буднями реаниматолога как для студента мединститута, так и для человека не из сферы медицины». Особенно сегодня, когда само слово «реанимация» переходит в разряд обыденных...
Евгений Деменок «Давид Бурлюк»
Зачинатель русского авангарда в живописи и поэзии был «хорошим поваром футуризма. Маяковского поднес публике на блюде, разжевал и положил в рот. Себя же умел держать во втором ряду». Не был ни горланом, ни бунтарем, но выступал непререкаемым локомотивом эпатажа, призывавшим «сбросить классиков с парохода современности». Интеллект, гениальное чутье на все новое и талантливое, фантастическое трудолюбие — это все он, Бурлюк. Мог за день написать десяток картин и столько же стихотворений. «Луна, хихикая, по городу кастрюли чистит». Или: «Кругом толпа, но ты — один, Как потопающий средь льдин!»
Маяковский называл его своим учителем и в поэме «Облако в штанах» описал так: «И — / как в гибель дредноута / от душащих спазм / бросаются в разинутый люк — / сквозь свой / до крика/ разодранный глаз / лез, обезумев, Бурлюк. / Почти окровавив исслёзенные веки, / вылез, / встал, / пошел / и с нежностью, неожиданной в жирном человеке, / взял и сказал: / «Хорошо!»: Он аккумулировал энергию и был невероятно удачлив — а как бы иначе выжил в гражданской бойне, а потом в эгоистической Америке? Жил долго. Первая половина жизни была ярко футуристической. Вторую — американскую, с двухлетним транзитом через Японию — тоже блек-лой не назовешь. Одноглазый (вместо левого, выбитого братом глаза носил стекло) провокатор вулканического темперамента, он пережил всю «будетлянскую квадригу»: Хлебников и Маяковский ушли в 36, Каменскому повезло дожить до 77. Бурлюк же покинул мир 84-летним, завещав развеять свой прах над Атлантикой.