Первым ощутимым "пополнением" столицы оказались еще в 1988 году армяне из Азербайджана, бежавшие от карабахского конфликта. Почти девять лет они жили в гостиницах, куда город поселил их в ответ на просьбу Кремля, шокированного видом первых палаточных городков. 12,5 тысячи гостиничных квадратных метров надолго выпали из столичного хозяйства. К сожалению, ни одного из семи центров временного размещения для беженцев и вынужденных переселенцев, которые федеральные власти собирались открыть по стране, так и не появилось.
Первый центр московским властям пришлось создавать самим. Они использовали для этого поселок Востряково в санитарно-защитной зоне столицы, за МКАД. Сюда, в новостройки, в 1998 году переселили жильцов из полуаварийных пятиэтажек, принадлежавших ДСК, а эти отдали бакинцам. Но головной боли у столичных властей не убавилось. Как и прежде, Москва содержит беженцев из Баку. "Только за первое полугодие на оплату коммунальных услуг правительство города потратило 1 миллион 825 тысяч рублей", - сообщила начальник отдела по временному размещению вынужденных мигрантов Людмила Родимушкина.
Лишь однажды центр проявил видимость заботы об армянских беженцах: два года назад тогдашний глава Федеральной миграционной службы заявил на встрече с общественностью, что в Апрелевке строится дом, в котором им будет выделено 72 квартиры. Но смотровых ордеров дали только 20. А взглянуть не удалось и на эти квартиры, все они были закрыты на замки, врезанные в железные двери новоселами, не имеющими к беженцам никакого отношения. Да что квартиры.... До сих пор не определен даже правовой статус этих людей. Одни получили гражданство РФ, но не могут получить статус вынужденных переселенцев, дающий право на жилье и на компенсацию утраченного имущества - хотя бы в перспективе, так как российским законом пока определен размер этой компенсации только для пострадавших в чеченской войне. "В этом деле полный произвол, - рассказывает Евгения Вартанян, директор общественной региональной организации. - Недавно с заявлением на получение статуса вынужденных переселенцев обратились Елена Мурадова и Егиш Авакян. В территориальный орган они пошли вместе... Первой просьбу удовлетворили, а второй - Авакян, участнице войны, 1918 года рождения, отказали. Почему? Никто не знает. "Отказников" уже свыше 40 человек".
Впрочем, и тем, кто принял российское гражданство в самом начале 90-х и еще тогда оформил статус переселенцев, не легче. Два фронтовика Великой Отечественной - Аслан Сианосян и Гранд Тамразов с горечью показали мне свои чистые российские паспорта нового образца: "Все эти годы нам оформляли только временную регистрацию, которую каждые шесть месяцев надо было получать заново на отдельном листочке". Соотечественники "московских армян", уехавшие в Америку, стали полноправными гражданами США через пять лет. В России для этого не хватило и десятилетия. Тем унизительнее положение стариков. "Ведь мы даже не пересекали границ своей страны", - говорят они. Для молодых армянских мужчин отсутствие лилового штампика стало еще и существенным препятствием в карьере - работодатели, как правило, не берут на приличные должности людей с временной регистрацией.
Но в июле 2000 года обитателям Вострякова отказали и в этом. Сотрудники нового территориального органа по делам миграции, созданного на смену ликвидированной ФМС, объяснили это тем, что у беженцев... удостоверения старого образца. Востряковцы выразили полную готовность получить другие. "Э, нет, - сказали им, - кто не успел, тот опоздал..." А что это означает? Что социальные службы имеют полное право без наличия регистрации прекратить выплачивать пенсии, а органы здравоохранения - снять народ с медицинского обслуживания... К счастью, вмешался мэр Москвы Юрий Лужков и убедил руководство Минфедерации в том, что так нельзя поступать с живыми людьми. В итоге срок регистрации им продлен до 1 декабря 2001 года. А что дальше? Ответа на этот вопрос ни беженцы, ни столичные власти от центра пока не услышали. "Хуже нет, чем жить в подвешенном состоянии", - вздыхают старики.
Так живут легальные мигранты. А что говорить о нелегальных, которых, по оценке специалистов, вдвое больше? Это так называемые экономические мигранты. Они торгуют на рынке, кладут асфальт на дорогах, выполняют самую черную работу на стройке. Все фактически за гроши, не требуя создания даже элементарных бытовых условий. Таджики, например, говорилось на недавнем заседании городского правительства, порой вообще живут в мягких картонных коробках. Пользователей "черного нала" с рынка труда не волнует и техника безопасности.
Для города нелегалы оборачиваются сплошными убытками, так как казна недополучает несколько миллиардов рублей налогов в год, которые фирмы заплатили бы, привлекая труд иностранных рабочих в установленном порядке. Кроме того, по словам главного санврача столицы Николая Филатова, "заболеваемость СПИДом, сифилисом, туберкулезом, гонореей среди иностранцев на порядок выше, чем среди москвичей". Удержать ситуацию под контролем крайне сложно, несмотря на то, что за последние 5 лет число проверок по выявлению случаев незаконного использования нелегалов возросло с 200 до 12 000, а штрафы с работодателей достигли 18 миллионов рублей в год. "Никаких барьеров в Москве, о которых любят поговорить в связи с правилами регистрации в столице, на самом деле нет, у нас сплошной проходной двор", - возмущался вице-мэр Валерий Шанцев.
"Все, что мы делаем, пытаясь навести миграционный порядок в столице, - лишь частные меры, - считает и вице-премьер правительства города Иосиф Орджоникидзе. - Сегодня нужна государственная миграционная политика".
Когда вопрос о концепции такой политики месяц назад был вынесен на обсуждение российского правительства, столичные власти обрадовались этому. Правда, главу комитета миграции московского правительства Сергея Смидовича тревожит, что от концепции до выработки механизма ее реализации может пройти слишком много времени: "У нас до сих пор нет нормального законодательства. Существует всего два закона - о беженцах и о вынужденных переселенцах. А давно необходимы законы и об иммиграционном контроле, о привлечении иностранной рабочей силы".
Все эти острые вопросы поднимались на заседании правительства Москвы, посвященном регулированию миграции. Но не для того, чтобы закрыть столицу от чужих. Кроме минусов, у миграции есть бесспорный плюс - в ситуации, когда в городе смертность выше рождаемости на 65 тысяч человек в год, она помогает сохранить стабильным количество населения. "Но мы хотим услышать от государства, сколько же человек Москва должна принимать в год", - говорит Юрий Лужков. Он предлагает установить квоты для всех российских регионов. Квота, естественно, должна быть подкреплена материально - финансированием из федерального бюджета на строительство жилья, обустройство. Чтобы человек чувствовал, что он действительно нужен на том месте, где его приняли.