Переговоры, по общему признанию, принесли европейцам "несколько очень хороших новостей". Прежде всего это касается энергоресурсов крупнейшего Штокманского газоконденсатного месторождения, расположенного в Баренцевом море, которое, как заявляет Москва, вскоре будет переориентировано с США на Европу. Не секрет, что оно давно стало разменной картой в политическом торге между Кремлем, Белым домом и правительствами стран Европы. Стоимость проекта оценивается в 20 миллиардов долларов. Запасы месторождения составляют 3,2 триллиона кубометров газа и 31 миллион тонн газового конденсата.
Ранее Газпром сформировал список компаний, претендующих на участие в консорциуме по разработке Штокмана. В него попали американские корпорации ConocoPhillips и Chevron, норвежские Statoil и Hydro и французская компания Total. Недавно глава Газпрома Алексей Миллер сделал сенсационное заявление, из которого следовало, что Россия "может обойтись без помощи американских компаний". По мнению ряда ведущих западных экспертов, Штокман отныне может выступать в качестве хорошего инструмента давления на США в вопросе о вступлении России в ВТО, то есть быть экономическим, а не политическим оружием влияния. В то же время Германия и Франция могут помочь Газпрому закрепиться на европейском рынке и поддержать тот вариант концепции энергетической безопасности, который лоббирует Москва.
С января этого года в ряде столиц ЕС активно обсуждается тема "коварных планов" Кремля, который, якобы используя огромные запасы энергоносителей, и в первую очередь природного газа, намеревается взять в полон Европу. В этой связи во французской экономической газете "Эко" писали о "наступлении государственного капитализма, руководимого Путиным". Схожие формулировки мелькали и в других местных изданиях. В этот вопрос надо было внести ясность, что, собственно говоря, и произошло в Компьене.
Главный тезис "энергодиалога" между Россией и Евросоюзом сводится к тому, что Владимир Путин назвал "позитивной зависимостью", а Ангела Меркель ситуацией, когда "нет проигравших, а есть только победители". Европа нуждается в российском газе, Россия хотела бы выгодно продавать его. В этой простой и прагматической формулировке и заключается суть вопроса. Российский президент дал четко понять, что мы не собираемся набрасывать "газовую удавку" на нежную европейскую шею, что строительство Североевропейского газопровода по дну Балтийского моря имеет своей целью улучшить энергообеспечение Европы, а традиционные страны-транзитники (в первую очередь сильно возбудившаяся по этому поводу Польша), как и прежде, будут выполнять свою роль в тех же объемах.
В Компьене, как и ожидалось, произошла "сверка часов" между руководителями трех стран по целому ряду "горячих" международных вопросов. Речь шла об иранской "ядерной проблеме" и о ее разрешении переговорным путем, о необходимости поддержать политический диалог между Израилем и Палестинской автономией, о ситуации в Ливане, который, по общему мнению, нуждается в укреплении суверенитета. Не обошлось и без традиционной для журналистов темы - третьего срока президентства Путина. Казалось, российский лидер даже обреченно вздохнул. Мол, сколько можно клясться, что подобных планов у него действительно нет. "Насколько мне известно, во Франции ограничений по количеству сроков нет. Но в России они есть. И я подчинюсь закону и Конституции", - заявил Владимир Путин.
В конце саммита лидеров трех стран ждал обед - лучшие повара потчевали их знаменитыми блюдами французской кухни. После чего три вертолета взмыли в небо над Компьенем. Переговоры доказали - с уходом Герхарда Шредера и приходом Ангелы Меркель большая европейская тройка продолжает жить.