Маканин и Распутин, Вампилов и Шпаликов, Петрушевская и Битов, Высоцкий и Проханов, Чухонцев и Бородин, Аверинцев и Гусев, Ахмадулина (чья строчка вынесена в заголовок) и Шкляревский...- всего 22 имени, действительно во многом определяющих сегодня уровень отечественной словесности.
Это время было "урожайным" на литераторов, что было уже замечено. Например, Андреем Битовым: "Смотрите, какая кровища в том 37-м! И какая рождаемость писателей!.." Факт и вправду удивительный. "Мистический", - как пишет Бондаренко. И если бы он это просто констатировал, а не пытался мистику объяснить рационально, беря все, что попадется под руку - от сталинского указа о запрете абортов до взрыва солнечной активности, - не было бы и половины вопросов к нему.
Владимир Бондаренко - критик яркий, острый, широко мыслящий. Но, как мне уже приходилось писать, продолжением этих достоинств являются размашистость, нередкое пренебрежение логикой и фактами ради красивых, но умозрительных построений.
Попытка соединить в одной книге писателей разных, порой противоположных взглядов и эстетических пристрастий - это сильно, масштабно, стратегически верно и лично мне близко. Только, уж будь добр, и о тактике позаботься. Но автору не до этого.
Сейчас Бондаренко увлечен идеей "поколения 37-го года". Помнится, в 80-е годы он говорил о "прозе сорокалетних", "амбивалентном герое". И хотя тогда ему здорово досталось от официальной (и не только) критики, в его рассуждениях было рациональное зерно: у писателей, родившихся в предвоенные годы, было действительно много общего - в судьбе, взгляде на мир и т.д. Говорить же о поколении какого-то одного года просто несерьезно - иначе получается, что ежегодно в жизнь вступает новое поколение (обычно в этих случаях речь ведут о десятилетии). К тому же в новую концепцию "не вписываются" такие заметные фигуры, как Руслан Киреев, Анатолий Ким, Владимир Орлов, только потому, что родились не в "том" году. Зато в обойме появляются Валентин Распутин, Леонид Бородин, Борис Екимов, которые весьма странно смотрятся в компании авторов "амбивалентной прозы". Не выдерживают критики тезисы Бондаренко о том, что это первое и последнее советское поколение (единственное, что ли?) или что оно - последнее военное поколение.
Я начал "за упокой", потому что многие рассуждения во вступительной статье показались мне довольно уязвимыми. Однако если книгу "Дети 1937 года" рассматривать не как иллюстрацию к спорной теории, а как галерею портретов современных писателей, то надо признать ее явные достоинства: фигуры прозаиков и поэтов получились живыми, объемными, а общая картина весьма впечатляющей. Этому способствует и разнообразие жанров, к которым прибегает автор: статья, интервью, рецензия.
Скажем, глава о Владимире Высоцком открывается своеобразным эпиграфом - знаменитой "Балладой о детстве", а завершается большой статьей. А между ними - три беседы: с актером Валерием Золотухиным, художником Сергеем Бочаровым и поэтом Станиславом Куняевым, который, кстати, предстает не таким уж "ненавистником" творчества барда, как представлялось ранее, а весьма трезвым аналитиком. Таким образом, кроме авторской, представлено еще три непохожих точки зрения на феномен Высоцкого.
Бондаренко не скрывает своих державно-почвеннических пристрастий - впрочем, взгляды "духовного оппозиционера" хорошо известны. Однако он понимает, что без писателей, которые придерживаются иных, скажем так, либеральных ценностей, отечественный литературный пейзаж будет неполон. Его портреты Ахмадулиной, Битова, Аверинцева, Чухонцева, Петрушевской - не только дань объективности, но и своеобразная попытка вступить в творческий диалог с ними, выявить точки соприкосновения и отталкивания. Это тем более важно, что сейчас у нас - будто две совершенно автономные литературы со своими лидерами, идеологиями, журналами, премиями и т. д. Представители разных лагерей даже уже не враждуют, а просто не слышат друг друга. Впрочем, попытки сломать стену отчуждения, напомнить о возможности существования единого литературного пространства предпринимаются все чаще. Например, организаторами яснополянских писательских встреч, учредителями премий Александра Солженицына и "Национальный бестселлер", обновленной "Литературной газетой". Новая книга Владимира Бондаренко из того же ряда. С автором можно и нужно спорить, но спор этот должен быть во имя литературы.