ЧИНГИС АЮШЕЕВ: "Я ПОКА СЛАБ В ЛЮБОВНЫХ СЦЕНАХ"

В день нашей встречи по поводу его первого интервью в большой прессе о том незабываемом вечере в Колонном зале напоминали огромные охапки цветов. Ими Чингис украсил незатейливый интерьер комнаты в студенческом общежитии...

- Вот эти мне подарил сам Николай Басков, - с гордостью показывает он на цветочную "клумбу". - Мои в деревне узнают - не поверят. Да я и сам еще хожу как во сне: такая победа! Сообщил в письме обо всем родным, в конверт вложил "Труд", где обо мне столько доброго написано, что я еще и не заслужил. Эх, жаль только, что почта до села дойдет уже в будущем году.
Бурятская деревня Верхний Ичетуй, где родился Чингис, по его шутливому замечанию, находится, "если посмотреть по карте, чуть правее Парижа, но в 300 километрах от Улан-Удэ". До французской столицы здесь мало кому есть дело, потому как дома до своей, бурятской, редкий сельчанин выберется хоть раз за свою жизнь. Быт, что говорится, экологически чистый. Одним из самых важных событий считается рождение ребенка и его имянаречение.
- Это целый ритуал, проводит его лама в дацане, буддистском храме, - рассказывает Чингис. - Считается, что имя - своего рода ноша, и оно должно соответствовать физическим и нравственным началам в человеке, вести его по жизни, строя судьбу. Если ребенок, получив имя, заболевает, значит, духи не приняли его, поэтому лама тут же подбирает другое.
- А как было с твоими духами, что означает имя Чингис?
- О, с моими духами я сразу вошел в контакт, - смеется он. - Имя мне дали в честь Чингисхана, означает оно - Море, Океан, а некоторые переводят как Покоритель Вселенной. По правде, мне нравится и тот, и другой вариант: мне везет, я пробиваю дорогу словно вода.
После окончания школы он, в ожидании призыва в армию, пошел в чабаны, пасти овец. На одной из вечеринок, где всем селом провожали одноклассника (тот получил повестку из военкомата раньше), неожиданно для всех Чингис запел. Да так, что не только сам, но и сельчане удивились его голосу.
- Считалось, что мне медведь на ухо наступил: слуха нет, учительница по пению "за своего" не считает, - смеется Чингис. - И тут меня словно прорвало...
Вскоре после этого Цырен-ханда (так зовут маму) повезла старшего сына Жаргала, мечтавшего стать певцом, в Улан-Удэ в музыкальное училище. Жаргал не прошел второй тур, и тогда Цырен-ханда уговорила приемную комиссию послушать Чингиса. Мол, не возвращаться же в село ни с чем. Довод, что и говорить, убедительный, и младший Аюшеев предстал перед комиссией.
- Пока слушали брата, я сбегал в книжный магазин и купил ему в подарок песенник, по которому, был уверен, должны учить его пению в музучилище. Вот с этим песенником меня и втолкнули в экзаменационный класс, - вспоминает Чингис. - Предлагают спеть что-нибудь, а я говорю, что никаких песен толком вообще не знаю. Среди экзаменаторов началось оживление. Наконец, один из них, увидев песенник в руках, предложил выбрать текст по знакомой мелодии и пропеть.
Чингис спел почти полкниги, в конце "концерта" у преподавателей от смеха сил осталось только на тихие всхлипывания и ободряющие стоны. Тем не менее вчерашнего чабана приняли. А обучать его вокалу взялся один из лучших педагогов Бурятии Вячеслав Елбаев.
- Потрясением стал впервые увиденный рояль - "черный ящик" с черно-белыми клавишами. ...Однако игра на фортепиано давалась труднее, чем вокал: кисть и пальцы были напряжены до судорог, не хотели слушаться.
Но учебу стимулировала материальная заинтересованность в виде студенческой стипендии. На самую первую я купил себе туфли, о чем сообщил родителям в село.
- А как ты попал на "Романсиаду"?
- Опять по счастливой случайности. Заболел один из возможных конкурсантов, и мне предложили попробовать себя в конкурсе - об этом я целых три года только и мечтал! Месяц назад победил на "Сибирской Романсиаде", которая проходила в Томске, благодаря чему попал на финальный тур в Москве и завоевал "Гран-при". Это для меня особенно сложно и знаменательно, потому что в бурятской национальной музыке нет жанра романса. Мне легче исполнять арии, нежели романсы. К тому же не зря народный артист СССР Николай Алексеевич Сличенко говорит: "Чтобы петь романс, надо пожить". Когда готовил "Я помню чудное мгновение", жутко волновался: романс написан двумя русскими гениями Пушкиным и Глинкой. Как передать всю палитру их чувств? Доволновался до того, что во сне увидел, как Пушкин и Глинка разучивают со мной это произведение. И что вы думаете? Наутро вспомнил их "мастер-класс" и спел именно по их "указаниям", чем очень удивил своего преподавателя Бориса Николаевича Кудрявцева.
...Если есть нынче в Москве совершенно счастливый человек, то это, наверное, Чингис Аюшеев. Он буквально светится, рассказывая о своих впечатлениях, показывает свой талисман - камень со священной горы Бузрин Хаан, а еще хин морин - святой уголок в комнате, где молился накануне конкурса.
- Скажи, как отнеслись в консерватории к твоей победе?
- Скоро сессия, и студентам, особенно нашего пятого курса, не до чужих побед, - с сожалением говорит Чингис. - Хотя на дружескую вечеринку сбежались многие.
- А что, консерваторской стипендии хватает на застолье?
- На 180 рэ, конечно, не разгуляешься. Но, во-первых, я, как и многие другие студенты, подрабатываю: пою в ресторанах. Во-вторых, получил конкурсную премию...
- Теперь после победы на "Романсиаде" жизнь как-то переменится?
- Я шел к "Романсиаде" все годы учебы в Московской консерватории. Во мне самом многое изменилось, когда я стал ее студентом. В бурятском училище все было по-другому: мне хотелось просто "взять ноту", а вот о том, как она может зазвучать - не задумывался. Сейчас каждый звук рождает музыкальные образы. Это потрясающе! Не будь всего этого, я вряд ли победил бы на конкурсе русского романса под эгидой "Труда". Попасть на такой конкурс уже авторитетный и тем более выиграть - это отличный "трамплин". Возможности для творческой карьеры - огромные, я собираюсь ими воспользоваться. Очень хотелось бы попасть на прослушивание в Большой театр, на другие известные оперные сцены, поучаствовать в международных конкурсах.
- Хочется быть похожим на кого-то из знаменитых певцов?
- Мне могут нравиться те или иные вокалисты, но сравнивать себя с кем-то, походить на кого-то? Нет, не знаю. Мне кажется, каждый человек - это индивидуум, личность, такого другого нет. А в вокале - тем более. Я могу сказать, что мечтаю петь с такой же легкостью, как Гедда, Лемешев, иметь силу голоса - как у Доминго, Каррераса, Паваротти. Они - великие мастера, у которых я учусь, но остаюсь самим собой.
- Какие арии особенно любимы тобой?
- Их много, например, все три арии Германа из "Пиковой дамы", партия Калафа из "Турандот"... Боюсь только любовных сцен: тут я чувствую себя скованно. Пытался раскрепоститься, читая "дамские романы" про любовь, но когда понял, что настоящих чувств они не воспитают (там нет целомудрия), - учусь на русской классике.
Видимо, и этому Чингис учится достаточно успешно, поскольку, слушая, как он исполняет романсы, в том числе и рахманиновский "Сон", не могу отвязаться от мысли: ох, не одну девичью душу смутит этот жгучий брюнет.
- А девушка у тебя есть?
- Да, она из Белгорода, очень красивая и добрая.
- Ты сказал, что поешь в ресторанах. Это как-то отражается на твоем репертуаре?
- Вы хотите спросить, пою ли я попсу? Нет, не пою, так как не хочу ломать классическую манеру вокала. Это, как мне кажется, волей-неволей происходит, когда оперный певец включает в свой репертуар так называемую популярную музыку. Но, возможно, я еще не дорос, чтобы строить образование по двум направлениям: классическому и эстрадному?
- Где собираешься встретить Новый год? Наверное, поедешь к себе на родину, где ты сейчас самый знаменитый земляк?
- Новый год встречу в Москве. Как у всякого студента, у меня тоже есть "хвост", надо его сдать, а потом буду готовиться к сессии. Что касается моей "именитости" среди земляков, так они не понимают, как можно учиться петь, - ведь в селе и без специальной учебы все и так поют. Правда, последние два года пел на летнем "Празднике лука", за что меня наградили быком и овцами. И вот эти призы сразу изменили отношение земляков к моей учебе, меня зауважали. Сейчас, когда приезжаю в село, со мной все здороваются, просят, чтобы "научил петь их детей хотя бы за одного барана".