Самый яркий литературный дебют уходящего года - роман Григория Служителя «Дни Савелия»
Удивительно, что автор не профессиональный литератор, по крайней мере, таковым до последнего времени не считался. Он актер, служит в «Студии театрального искусства» Сергея Женовача. Но что-то очень важное он сумел подметить в нашей жизни и описать это так, что книгу невозможно просто пролистать. С первых страниц погружаешься в мир главного героя — кота Савелия. И все его тревоги и удачи, встречи и разлуки, потери и обретения уже не отпускают тебя до последней страницы, и если глаза твои остались сухими — значит, что-то с тобой не так. История по-человечески пронзительная, хоть ее герой и ходит на четырех лапах...
— Толчком к написанию книги стала смерть моей горячо любимой кошки, она сгорела за четыре дня. Но задолго до этого приходили идеи литературного свойства. Делал заметки, набрасывал образы... Кот Савелий — целиком сочиненный персонаж. Правда, его подруга действительно напоминает мою кошку. Кот Боцман, его приятель — пес и многие другие встречающиеся на пути Савелия личности хоть и содержат какие-то черточки характеров моих знакомых, сходство имеют условное. Сейчас говорят, будто коты в книге лишь метафора, под масками — люди. Нет, это история именно кошек, хотя, конечно, прямых параллелей с нашим миром не избежать.
— Но сперва, насколько знаю, вы хотели написать книгу о бродягах-людях. Почему тот замысел трансформировался?
— Да, лет пять-шесть назад я принялся за роман о двух нищих, бредущих с Басманной к Парку Горького. Но мой замысел споткнулся об отсутствие ядра, вокруг которого строится повествование, и я бросил работу. Образ четвероногих существ, выброшенных людским обществом, но принимающих такое устройство жизни, ни о чем не просящих и не жалеющих, все поставил на место.
— Отчего вас тянет к таким неприкаянным героям?
— Я не любитель ругать действительность, она, быть может, во многом и прекрасна. Но наше время просто одержимо сложением, приобретением и потреблением. Мне захотелось рассказать про тех, кто ничего не приобретает, а только теряет, никакой капитал в их лапах не задерживается — но от этого ни доброты, ни сочувствия к себе подобным в них не убывает. При этом обойтись без лозунгов и призывов на баррикады. Если совсем коротко, то «Дни Савелия» — роман о потерях.
— Но в нем много не философского, а вполне актуального, сегодняшнего, в том числе и гротеска, и сатиры. Чего стоит, например, эпизод, в котором гастарбайтеры снимают для жилья помещение в здании ФМС...
— Сатира высмеивает, а я склонен к иронии, никого высмеивать не собирался. Стремился писать так, чтобы и потом, когда черты времени уйдут, мои герои и их переживания оставались интересными и узнаваемыми. Кстати, у людей в книге тоже нет прототипов. Например, у меня есть хороший друг — киргиз, его жена помогала мне составлять фразы на киргизском языке, которые есть в романе. Но не более того.
— В судьбе книги важную роль сыграл писатель Евгений Водолазкин. Как это случилось?
— Мы были шапочно знакомы, он знал меня как актера. Лет пять назад под впечатлением от его прозы я написал ему восторженное письмо. Затем мы пару раз встречались во время гастролей нашего театра в Питере, наведывался Евгений Германович к нам на спектакли в Москве. Но мне было неловко пользоваться нашим знакомством, поэтому сначала я отправил рукопись писательнице Марине Степновой и критику Александру Гаврилову.
Гаврилов посоветовал все же показать рукопись Водолазкину. Дальнейшая история вам известна. Евгений Германович написал предисловие, дал книге путевку.
Вообще-то я человек самокритичный. Но книжка о Савелии, по моему убеждению, сложилась, получилась такой, какой я хотел ее видеть. Это для меня важнее читательского признания. И все же я не ожидал успеха, был готов к тому, что придется публиковать роман по частям в «Фейсбуке». Конечно, сейчас я уже попался на удочку удачи. Прошла одна допечатка — уже спрашиваю, когда следующая. Но главное, я начал относиться к литературному труду серьезней. Понимаю, что писателю нужно быть в тонусе, сохранять напряжение, иначе быстро остынешь. Как в спорте, где необходимо ежедневно тренироваться. Работаю над несколькими рассказами и повестями, есть и замысел более крупной книги.
— А как же актерская работа?
— Я ее не бросил, как трудно порой ни приходится, она для меня не менее важна, чем литература. Тем более, мне посчастливилось оказаться в замечательном коллективе Сергея Женовача.
— А как на вас сказалась свалившаяся литературная слава?
— За годы в театре я успел привыкнуть к вниманию публики. Конечно, приятно, что книгу читают, что следующей моей работе уже изначально обеспечен интерес аудитории. Но не больше того.
— Ткань вашей книги очень музыкальна, вы то и дело поминаете знаменитую тему Вивальди...
— Люблю музыку. Хотелось, чтобы текст звучал то как плавное легато, то как отрывистое стаккато. Я и писал часто под музыку, которая помогала поймать нужное настроение и тон. У меня, кстати, есть своя группа, такой кавер-бенд. Для нас с друзьями это прекрасная возможность выпустить пар — люблю после спектакля попеть.
— Вы даже прошли в программу «Голос», но почему-то не стали в ней выступать.
— В позапрошлом году моя жена, с которой мы на тот момент уже расстались, вдруг сообщила, что записала меня на прослушивание в Останкино. Я закричал: «Саша, какой «Голос»?!» Но через час стоял с гитарой в очереди претендентов. Выступил и даже прошел в группу тех, на кого устроители твердо рассчитывают. Был готов выйти на «слепое» прослушивание, но передо мной отобрали последнего участника. Вышел Юрий Аксюта, музыкальный продюсер Первого канала, и сказал: «Григорий, не волнуйся, с тебя мы начнем следующий сезон». А через год, к следующему сезону «Голоса», у меня уже вышел «Савелий», и певческий конкурс перестал быть интересен. Мне из программы звонили, не понимая, как это — человеку предлагают участие, а он отказался. Но мне действительно было уже не до того — нашлись дела, которые, с моей точки зрения, более достойны затрат времени и эмоций. Сцена, литература — показалось, что этих двух китов моему миру достаточно, третий в виде телевидения уже не нужен.
— Кто ваши друзья?
— В основном актеры и музыканты. За этот год я перезнакомился и со многими литераторами, раньше эта среда мне была совсем неизвестна. В ней много интересных, глубоких людей, хотя в целом мир этот гораздо злее, чем мир театра и музыки.
— Вы работоголик?
— Как человек ленивый, я в принципе люблю отдых. А в работе стараюсь экономить силы и пускать в ход имеющиеся наработки. Например, в книге про Савелия использовал около 4 тысяч заметок из айфона, сделанных мною в разные годы, большей частью во время прогулок по городу. Люблю бродить по Москве, которую неплохо знаю — она меня вдохновляет. Среди дальних краев тоже есть абсолютно мое место: остров Крит. Объездил его вдоль и поперек, думаю учить греческий язык. Из способов релаксации люблю бег, он для меня сродни медитации. Но лучше всего — это погружение в музыку, без которой не могу жить.