Традиционный обзор книжного рынка от «Труда»
В эти предпраздничные дни очень важно не утонуть в хлопотах и суете, сохранить в душе то ощущение чуда, которое так легко давалось нам когда-то в детстве. Когда наряжена елка и близится волшебная ночь, надо вглядеться в новенький календарь и загадать желание. И успеть подумать о чем-то значимом, непреходящем.
«Я вспоминаю свое детство. Мы жили очень скромно — в одной комнате пять человек, но очень дружно. Несмотря на то что большую часть площади занимали раскладушки, всегда оставалось место для елки. Родители покупали высокую ель, под самый потолок, и мы ее торжественно украшали. А затем устраивались концерты», — пишет патриарх, рассказывая о Рождестве Христовом. Спаситель пришел в мир беззащитным Младенцем, родился не в царских хоромах, а в пещере, в хлеву. Родители — плотник Иосиф и дева Мария — были людьми бедными. И этот бедный Ребенок из совсем не знатной семьи дал нам правила жизни, явил миру свет истины, открыв новую эру в жизни человечества.
Через праздники Рождества и Богоявления мы приближаемся к смыслу бытия и тайне общения с Богом. В светозарную Рождественскую ночь — учимся любви, становимся добрее. Тот, кто подобно библейским волхвам принесет Богомладенцу Христу свои дары: вместо золота — искреннюю любовь, вместо ладана — теплое моление, вместо смирны — заботу друг о друге, будет счастлив. Потому что каждый, научившийся делать добро, становится счастливым человеком.
Эта небольшая книга предназначалась для англоязычного читателя. Но автор сам перевел свой опус, вступая в полемику с национальной традицией биографического жанра, где жизнь и творчество обычно разделяются. По Зорину же нельзя противопоставлять Толстого-художника «заблуждавшемуся» мыслителю. Иначе теряются толстовская цельность и мощь. Он читает жизнь своего героя, опираясь на письма, дневники, но практически не цитируя беллетристику. Мол, «Войну и мир» или «Крейцерову сонату» и так помнят все, кому это нужно.
Сегодня идеи Толстого — вегетарианство, экологизм, пацифизм, сексуальное пуританство и даже то, что ныне называется дауншифтингом, — превратились в интеллектуальный мейнстрим. Зорин это доказывает, проводя две мысли. Первая: «Толстой утверждал, что идеи, верования не имеют цены, если не подкреплены жизнью и поведением человека». Вторая: «Толстой был радикальным анархистом, отвергавшим государство, протестовал против удушающего контроля». Доказано всей толстовской жизнью вплоть до смерти в Астапово.
Олива среди деревьев — символ долговечности и мудрости. Масло из плодов ее — жидкое золото, «оливковая роща похожа на библиотеку, куда приходишь, чтобы забыть о жизни или лучше с ней познакомиться». На месте будущих Афин совоокая Афина бросила оливку, и на скудной почве выросло невероятно живучее дерево, дающее еду, тепло и целебные снадобья. Согласно Плинию, две жидкости особо приятны человеку: вино для питья и оливковое масло для натирания. Секрет здоровья Демокрита: внутрь — мед, снаружи — масло оливы. В Гефсиманском саду до сих пор растут оливы, слышавшие плач Христа. А на Крите жива олива времен первых Олимпийских игр, ей три тысячи лет. Выращивание олив с быстрой выгодой невозможно. Ценнейшее дерево культивируется в разных частях света, но лучше всего себя чувствует на Средиземноморье, где как раз сейчас созрели фиолетово-черные оливки. Их сбор продлится до февраля. Основная масса урожая пойдет на масло, остальное, избавившись от горечи, — прямо на стол. Каменные маслодавильни античности сменили гидравлические прессы из нержавейки.
В исследовании швейцарского филолога строки из Библии, Гомера, Овидия, Петрарки, Рильке перемежаются с повествованием о надувательстве на современном рынке оливкового масла. Чтение познавательное и поэтическое.