ВЗДЫБИШЬ - НЕ ПОСКАЧЕШЬ
28 января 1725 года в 5 часов 15 минут утра скончался Петр I.
ВЗДЫБИШЬ - НЕ ПОСКАЧЕШЬ
28 января 1725 года в 5 часов 15 минут утра скончался Петр I. Причину смерти скрывали. Камер-юнкер Берхольц весьма расплывчато записал в дневнике, что произошло это от "каменной болезни и других припадков". На этом тайны, которые роем роятся вокруг кончины любой венценосной особы, не исчерпываются. Главная из них - кому должен достаться трон - на веки вечные так и осталась тайной. Более или менее достоверно известно только, что Петр успел на грифельной доске написать два слова: "Отдать все...", выронил грифель и скончался, так и не указав наследника.
Однако существует предположение, что имя наследника было все-таки написано, но стерто безотлучно находившимся при умирающем императоре главой Синода архиепископом Феодосием Яновским. На эти подозрения наводит дальнейшая судьба церковника, который вскоре был заключен в монастырь и замурован в келье. Видимо, все-таки знал какую-то страшную государственную тайну. А иными они никогда не бывают. Сейчас тоже.
За годы, что прошли после смерти Петра I, кто только не выносил свои оценки его деяниям! Разве не монументальная оценка - памятник Петру в Петербурге работы Фальконе, равных которому в мировой скульптуре немного? Поэма Пушкина "Медный всадник" - тоже. "...Уздой железной Россию поднял на дыбы". Поднял, пришпорил и пустил вскачь догонять Европу.
Вот уже без малого три столетия длится эта погоня. Даже новый термин появился - "догоняющее развитие". Правда, как показывает последующая история, "поднять на дыбы" можно, но долго находиться в таком вздыбленном положении весьма затруднительно. Рано или поздно приходится опускаться на грешную землю.
БОЛЬШЕ, ЧЕМ ДРАМА
75 лет назад, 30 января 1930 года, в Ленинграде состоялась первая постановка драмы Владимира Маяковского "Баня", которую он переписывал пять раз, оттачивая и обращая ее острие против набирающего силу бюрократизма. Именно так обозначил жанр пьесы автор - "драма в 6 действиях с цирком и фейерверком". Согласитесь, весьма оригинально. Но ведь Чехов, например, настаивал, что его пьесы - комедии, а играли их почему-то как драмы и даже мелодрамы.
Маяковского не раз спрашивали: почему драма? Он отвечал: "А это чтоб смешнее было, а второе - разве мало бюрократов, и разве это не драма нашего Союза?" Поэт, похоже, принципиально сместил акценты со смешного на драматическое. Смешно-то смешно. Но над чем смеемся, господа-товарищи?
Кто знает, доведись Маяковскому сегодня писать "Баню", он, наглядевшись на торжество современной бюрократии, пожалуй, переменил бы жанр пьесы на трагедию.